Прижав к груди, она мне дарит пламя,
И ловкий язычок её в мой рот,
Влетает так же быстро, как Эрот.
Вайолет на мгновение выглядела удивленной, а затем засмеялась, ее смех был таким чистым и милым. Ее груди подпрыгивали при смехе, и Джонатан был заворожен этим изумительным видом. — Влетает также быстро, как Эрот?— повторила она, хихикая. — Это должно быть поэтично?
— Так и есть, — сказал он, расплывшись в улыбке. Он пытался отвести взгляд от ее великолепной груди, но не смог. — Это единственное стихотворение из тех, что я знаю, где встречается слово пизда.
— Пизда? Серьезно? Где?
— Терпение, любимая, — сказал он, шутливо поигрывая бровями.
Вайолет хрюкнула, запрокидывая голову, смотря на него с изумлением. — Я постараюсь не перебивать.
— Ты мешаешь моему соблазнению.
— Соблазнению? Разве можно назвать соблазнением, когда ты говоришь о полете какого-то Эрота?
— Обещаю, дальше будет лучше.
Она кивнула, прикусила губу, сдерживая вырывающийся смех. — Обещаю больше не смеяться.
— Смейся сколько угодно, — ответил Джонатан. — От этого твоя грудь так заманчиво колышется. — Вайолет ахнула от его слов, и он был рад снова увидеть желание в ее глазах. Он переместил руку ей на талию, едва коснулся нежной кожи, как она вновь задрожала. — Так мне продолжать?
— Прошу, — шепнула она, все веселье в голосе сменилось сильной потребностью.
Пальцы другой руки пробежались по плечу, затем обрисовали контур ее губ. — Чтоб я, впитав сей поцелуй взасос, — продолжил он томно. — Удар молниеносный ей нанёс. — Он продолжил прежде, чем она успела засмеяться. — И я душой, лобзаньем оживлённой, Парю над ней, блаженной, благовонной.
Он провел пальцем по шее, затем ключице и застыл. Вайолет тихонько заскулила. — Если ты сейчас не коснешься...
Он вытянул шею, едва касаясь ее губ, чувствуя, как ее обнаженная грудь прижалась к его голой груди.
Но в миг, когда должна она ввести
Мой член, чтоб мою душу обрести,
Я истекаю жидкостию скОрой,
Оргазмом наслаждаясь каждой пОрой.
Джонатан замолчал в то время, как Вайолет разразилась смехом. — Кажется, я забыл, о чем именно этот стих, — смущенно начал он. — Помнил только пошлые словечки.
— Джонатан Лаенс, — возмутилась она, игриво ударяя его по плечу. — Ты читаешь мне стихотворение о преждевременной эякуляции?
Черт, как неудобно. — Похоже на то.
Она снова захихикала, но будь он проклят, он обожал этот звук. — Ладно, можешь продолжить.
Раз он обожал ее смех, так же сильно, как и стоны в моменты страсти, он продолжил:
Я истекаю жидкостию скорой,