— Все правильно. Я пугаю. Не забывай об этом, — одобряюще замечает он и, уже повернувшись уйти, в последний момент поворачивается ко мне. — А ты знаешь, что нельзя нарушать порядок расстановки книг?
Я не сразу поняла его слова. Он имеет в виду сделанное мной вчера?
— Я не…
Профессор бросает на меня недоверчивый взгляд.
— Это было глупо, не говоря уже о том, что неэффективно. Поменяла местами G и F? Да всем плевать. Если действительно хочешь кого-нибудь напугать, перепутай книги авторов с фамилиями на A с теми, у кого они начинаются на S. Чем шире разброс, тем больше будет паники.
Я сглатываю.
— Хорошо.
— И никому не говори, что это я тебе посоветовал.
— Хорошо, — снова говорю я.
Он наклоняет голову и улыбается.
— Я не знала, что вы меня видели. Вчера.
До этого момента мне и в голову не приходило, что я хотела быть им замеченной. И вслед за сегодняшним прозрением в классе ко мне внезапно приходит еще одно: я не хочу быть для него невидимой. Только не для него.
Но почему? Сама не понимаю. Что это за безумие?
— Я же говорил. У меня много талантов. И один из них — распознавать сумасшедших.
Я ахаю, а он усмехается. Он назвал меня сумасшедшей. Терпеть это не могу, но когда профессор Абрамс уходит, я чувствую не гнев.
Это что-то еще. Что-то волшебное.
Во всем, что касается искусства или литературы, я совершенно невежественная. И не понимаю, в чем привлекательность как первого, так и второго. Не понимаю, как какие-нибудь плавные линии на картине, бессмысленные слова в книге или осколок глиняной посуды могут вызывать у кого-то любовь и восторг.
Но я все равно не меньше сотни раз, начиная с понедельника, прочитала книгу стихов Томаса. На самом деле, она составляла мне компанию в бессонные ночи целую неделю. Напечатанные на бумаге слова словно проникли под кожу. Я чувствую их повсюду и все время, будто они мне давно знакомы. Они мои друзья. И я знаю, почему те слова именно такие.
Как будто я в курсе, о чем думал Томас, когда писал те строки.
Эмма была права — он действительно гений. Творит магию. До переезда в Бруклин он учился здесь и основал Лабиринт, онлайн-дневник, где выкладывал отрывки из стихотворений поэтов — как начинающих, так и известных, — а также прозу и сценарии.
Я сильно далека от него и его коллег, но все равно вернулась в «Лабиринт», в эти дебри искусства. Я снова прогуляла политологию — как и на прошлой неделе, — но мне плевать. Хочу опять оказаться внутри этого загадочного здания.
Едва войдя, чувствую, как внутрь тела просачивается тепло. Поскольку сейчас я никого не преследую, то решаю не спеша все осмотреть. Здесь пахнет походным костром — дымом и маршмеллоу — и по-прежнему шумно: все вокруг вибрирует энергией.