— И что мне выбрать? — спрашиваю я.
Кара радостно улыбается и смахивает непослушную прядь со лба.
— У нас сильные писательские программы. Может, тебе стоит попробовать что-нибудь из курсов писательского мастерства?
— То есть там надо писать? — она кивает, а я мотаю головой. — Да я даже читать не люблю.
— Тебе есть смысл попробовать однажды найти себе какую-нибудь книгу. Кто знает, вдруг понравится?
— Да нет, вряд ли, — вздыхаю я. — Может, есть что-нибудь еще? Для писательства я точно не гожусь.
— На самом деле, я так не считаю. Скорее наоборот.
— Да неужели? — с усмешкой интересуюсь я. — И о чем же, по-вашему, мне писать?
На этот раз улыбка мисс Монтгомери добрая и грустная одновременно.
— О Нью-Йорке. Я знаю, ты по нему скучаешь. Или, может, о зиме.
— Терпеть не могу зиму, — я обхватываю себя руками и поплотнее кутаюсь в свою фиолетовую шубу. Вот что еще я люблю: мех. Мягкий и приятный на ощупь, он единственный способен меня согреть.
— Тогда почему ты постоянно смотришь на снег? — я пожимаю плечами, и в ответ на мое нежелание отвечать Кара опускает голову. — Может быть, тебе стоит написать о своих чувствах после отъезда Калеба? И том, что устроила.
Калеб.
От упоминания его имени я вздрагиваю. Внешне это незаметно; так бывает, когда в тихой квартире внезапно раздается громкий звук, и вроде бы понятно, что ничего такого тут нет, но все равно напрягаешься всем телом.
За последние полгода, что я здесь, вряд ли его имя произносилось хотя бы раз. Из уст Кары оно звучит довольно экзотично. Когда же его имя соскакивает с моего языка, то всегда кажется чересчур громким, резким и даже неправильным. Мне не стоит сейчас это говорить, но минуточку, у меня же нет самоконтроля, так что смолчать все равно не получится.
Кара подняла неприятную тему. И мне противно, что пусть и окольными путями, но идет она прямиком к цели.
— Ничего я не устраивала. Просто… напилась… и напиваюсь… время от времени, — я покашливаю, чтобы подавить нарастающую злость, и чувствую острое желание поскорей убраться отсюда.
— Я знаю. А потом время от времени ты воровала в магазинах, срывала мамины вечеринки и садилась за руль нетрезвой.
Разве психотерапевты должны быть настолько осуждающими? Что-то сомневаюсь. И, кстати, с чего это вдруг разговор свернул в это русло? Обычно мы придерживаемся нейтральных тем типа учебы или преподавателей, а когда касаемся личного, я увиливаю и отшучиваюсь.
Однажды, когда мисс Монтгомери перевела разговор на отъезд Калеба, я задрала кофту и продемонстрировала недавно сделанный пирсинг пупка и, скорее всего, нижнюю часть груди без белья.