— Быстрее, — говорит Пакс.
Возвращаемся через аварийный люк. Пакс уверенно движется через дворец, очевидно, зная, куда он идет. Мы никого не встречаем на пути в комнату Ферруса. Дверь его комнаты богато вырезана и позолочена золотом. Пакс поднимает бровь при этом, так как будто это явно новое дополнение.
Он дергает дверную ручку, но она не поддается, тогда он бросается плечом на дверь, срывая ее с петель и бросая на землю. Примус сидит возле кровати. Его кожа темно-синяя, и у него широкий лоб с длинным, высоким остроконечным носом. В его взгляде есть что-то, что напоминает мне о стервятнике, но его голубые глаза также обладают интеллектом и остроумием.
— Пакс, — легко говорит он, не вставая с богато украшенного стула, рядом с зеркалом. Десятки биолюминесцентных грибов золотистого цвета, которых я еще не видела, освещают его лицо. — Я знал, что ты придешь.
20
Пакс
Я смотрю на своего бывшего советника с отвращением. Роскошь, которой он окружил себя, не подобает Примусу. Это особенно плохо для одного из клана Тольтек, питать жадность к материальному богатству. Я чувствуя, что мой первоначальный план предупредить его об опасности — напрасен.
— Ты, кажется, не удивлен, увидев меня, — говорю я.
— Тебя? Нет. Его? Немного, — говорит он, кивнув в сторону Давосо, который пожимает плечами в ответ.
— Я пришел предупредить тебя об угрозе вашему народу, — говорю я.
— Да. Последнее, что я слышал, это ты. Кажется, оставив своих людей в трудную минуту не было для тебя достаточным разрушением. Теперь ты унижаешь себя терроризмом и связываешься с преступниками.
Я стиснул зубы.
— Ты знаешь, я бы никогда…
Он делает паузу на мгновение, лицо бесчувственное. И тогда улыбка растекается по его лицу так медленно и не спеша, что меня тошнит.
— Да, я знаю это, — говорит Феррус. Он встает, его одеяние с золотыми нитями открыто до груди. Он носит декоративную саблю на бедре и корону из золотых листьев. Но никакое количество золотых украшений не может скрыть синюю кожу, которая отрицает его королевскую родословную.
— И все же ты обвиняешь меня?
— И все же я обвиняю тебя. Подумай об этом, мой слишком мускулистый друг. Каков наиболее эффективный способ избавить себя от врага, который сильнее тебя?
— Тренировки и практика, пока не сможешь победить врага, — говорю я.
Он смеется.
— Да, ты бы сказал что-то подобное. Но нет, по крайней мере, не для тех из нас, кто спешит. Ответ — предательство.
Слово заставляет мой живот напрячься, а кулаки сжаться. Это открывает поток сомнений и вопросов, которые я сдерживал достаточно долго, чтобы забыть.