— Вот так ты обламываешь мои девичьи грезы, — сказала она отвернувшись. — Завтра утром я уеду вместе со всеми. Но я оставлю свой номер телефона. Дам тебе шанс. А теперь поцелуй меня и давай уже спать.
Ася ушла, когда я еще спал. Ее группа уехала рано, в тот день я ее больше не увидел.
— Сходил, искупался, — сказал Сергей, появляясь в дверях. — Вместо обливания, но, увы, это не то.
— А где Лена?
— Уехала, вместе со своими.
— Видел ее?
— Ну да, проводил.
— А Ася… Какая она была?
— Довольная. Щебетала со всеми. А ты тот еще жеребец, — гоготнул он, и оставил меня одного.
Вместе добили фронтоны. Оставалось только сделать ливневые сливы, но Серега попросил Гену обойтись без нас.
— Гентос, осталось одно незаконченное дело. Мы свои шмотки тебе в кузов закинем, потом подберешь нас.
— В Крапивне? — Гентос был в хорошем расположении духа.
— Точно.
— Ладно, ступайте. Все равно от вас толку особо не будет. Буду сам крепить, а Леник подержит.
Воскресным днем на дороге полно машин, снующих туда-сюда. Остановилась попутка.
— Серега ты?.. — вырвалось у меня.
— Нет, он сам.
Благополучно добрались до деревушки. Уже когда шли к Тихоновне, меня осенила мысль.
— Сергей, только честно. Ася и Лена, — не твоих рук дело? Ты не заставлял их…
— Нет, — перебил он, — Вадим, я же сказал. Больше таким не занимаюсь.
В Крапивне нас ждал сюрприз. Андрей полусидел-полулежал на подушках и уплетал оладки. Дрожащей рукой, едва управляя ее, как паралитик, он макал оладку в варенье, и подносил ко рту. Увидел нас, заулыбался.
— Здравствуйте, — сказал он. Каждый слог продавливал через силу. Речь еще не до конца вернулась к нему. — Мать говорила, вы должны придти. Черт, как долго я спал… Спасибо, что разбудили. Мама плачет все время. Может быть, вы ее успокоите?
Тихоновна сидела тут же. Она положила локоть на спинку стула и поддерживала голову, уперев подбородок в ладонь. Она застыла, не отрывая глаз от сына. В ее глазах светилось и счастье, и неверие в происходящее. И, не переставая, текли слезы. Она никак не отреагировала, что мы пришли.
— Это слезы радости, сынок, — сказала она, отвечая ему. — Я думала, они давно кончились. А они все копились и копились. А теперь потекли.
— Здравствуй, Андрей, — поздоровался Сергей. — Рад видеть, что ты уже пришел в себя. Мы ненадолго. Вряд ли ты меня помнишь, и даст бог, больше не увидишь. Нужно довести излечение до конца. Твои мышцы и жилы закостенели. Я сделаю их мягче, эластичнее. Ты потом вставай помаленьку, расхаживай. Но без особого усердия. Сейчас ты заснешь, а когда проснешься, мы будем уже далеко. Так что, прощай. Береги себя и заботься о маме. А ну-ка, давай ложись…