У Трея на щеке задёргался нерв.
— Данте, свяжись с Реттом. — Бета тут же достал телефон.
— Судя по вопросам, — начала Тарин, — сайт точно только для оборотней.
— А что значит SNM? — спросила Рони?
— Не говорится. — Слишком всё загадочно и скрытно для душевного спокойствия Маркуса
Тарин нервно покусывала губу.
— Мне это не нравится. — Трей притянул её к себе, и она расслабилась.
Рони с любопытством наблюдала, как доминирующая самка утешается в объятиях своей пары. Хотя её воспитывали, что эмоциональная зависимость делает тебя слабым и уязвимым для этого человека.
Кэт Акстон, казалось, во всём видела слабость… особенно в Рони, которую считала абсолютно беспомощной.
Она всегда была эмоциональна, привязана к Рони. С точки зрения Кэт, необходимость в утешении делало женщину слабой, а она не желала такого дочери. Поэтому воспитывала её без физических контактов, буквально, отторгая её от ласки.
Так воспитывали саму Кэти, и так же она воспитала дочь, повторяя, что эмоциональная привязанность — слабость. Но Тарин в данный момент не выглядела слабой. Да и Шайя тоже, когда искала утешения в объятиях Ника. Они выглядели… счастливыми.
Выдергивая из раздумий, Маркус огромной, тёплой и мозолистой рукой поднял её и принялся её изучать, заставляя Рони нахмуриться.
— Что ты делаешь? — вместо ответа, он обхватил её запястье и принялся гладить большим пальцем шрам на ладони. Никакого сексуального подтекста, но внизу живота Рони начало покалывать от контакта кожа к коже.
— Откуда он у тебя?
Рони попыталась одернуть руку, но он крепко держал.
— Я дралась с пумой.
— Оборотнем?
— Нет. Настоящим животным. Я тогда была в облике волчицы.
Маркус повернул её руку, лучше рассматривая длинный, тонкий шрам.
— А этот? — Ему действительно было интересно, но ещё он намеревался сломать тактильный барьер. С Рони это нужно было делать медленно и тонко, так тонко, чтобы она даже не понимала намерения.
— Бывшая Эли не хотела отставать от него. Я была против. Ну и всё закончилось кровью.
— Ты на ней оставила следы?
Её улыбка была немного дикой.
— Конечно же. Я слышала, что моторика у неё пришла в норму, и воспоминания вроде вернулись. — Он по дикому рассмеялся. Заметив у него длинные шрамы на предплечье, Рони поинтересовалась. — А у тебя они откуда? — Манера его поведения резко изменилась. Беззаботность и игривость ушли, а их место заняла пустая маска концентрации тёмной энергии, исходившей от него.
Взгляд стал рассредоточенным, словно Маркус потерялся в воспоминаниях. Такая реакция насторожила Рони, потому как альфа-самцы никогда не переживают о шрамах, рассматривая их как значки чести.