Он согласно кивнул.
— Я хотел убедиться, что с тобой всё хорошо. Не то, чтобы я думал, что ты забилась в угол и уже все глаза выплакала. Просто я твой друг. Разве ты не так же делаешь, когда у меня не задаётся день?
Она рассердилась.
— Понятно. Ник всем растрезвонил о видео?
— Он сказал Шайе, Эли и стражам
— Мама не знает? — Когда Деррен покачал головой, Рони облегчённо выдохнула. — Хорошо. Она и без того цацкается со мной, а если бы увидела, снисходительность и покровительство ухудшились раз в десять.
— Она так выражает заботу. Хоть и очень странно. — Он немного помолчал, а затем она увидела в его глазах искру веселья. — Значит… Фуллер отметил тебя. — Она совсем не оценила дразнящие нотки в его голосе. — Меня шокирует, что ты не разорвала его на куски. — Ага, но как она могла наезжать на Маркуса, когда первая его отметила? Это же лицемерие. Но она не планировала рассказывать об этом Деррену. Должно быть, что-то в выражении лица выдало её, потому что Деррен широко улыбнулся. — Ох… ты его тоже отметила, да? — он рассмеялся. — За этим будет интересно наблюдать.
Она села ровно и подтянула ноги под себя.
— За чем будет интересно наблюдать?
— За тем, как Маркус будет пытаться подчинить тебя. Парни всегда так делают, угрожая твоей доминирующей стороне. — Он склонил голову, задумчиво нахмурившись. — Хотя… Нужно ли признать, Маркус не похож на такого.
И так, как его последние слова больше походили на вопрос, Рони пришлось подтвердить:
— Нет, не похож.
— Когда я вижу его с тобой, он напоминает кого-то, пытающегося подобраться к дикому зверю, чтобы тот привык к нему.
— Дикий зверь? — Ей не понравилось сравнение.
— Я считаю, что он не станет подчинять тебя, а попробует понять и уговорить. А это хорошо.
Это верно. Хотя Маркус настаивал на том, чтобы узнать и соблазнить её, он никогда не давил, как обычно это бывает у других доминантов. Он зациклился на ней, но не подавил силой личности, давая ей и физическое и эмоциональное пространство, чтобы она могла расслабиться… словно точно знал, что ей нужно. Он манил, уговаривал и очаровывал, желая, чтобы она пришла к нему по собственной воле. И ей это нравилось. Но беспокоили комплименты, которые были не нужны, и она не понимала, как они к ней применимы… особенно те, в которых говорилось о якобы интригующей личности. Чёрт, если бы в её диете не было шоколада, она вообще сомневалась, что она и есть личность. Рони склонила голову к Деррену.
— Ты считаешь меня интригующей?
Он моргнул.
— Интригующей?
— Маркус говорил, что я его интригую.
— Почему ты говоришь так, словно он тебя оскорбил?