По словам женщины, в эту квартиру они переехали недавно — она и её шестилетний сын Виталька, который якобы пропал.
Спустя несколько дней после переезда «мать» и её сын наводили порядок в кладовке. Старые хозяева скопили много хлама.
И вдруг мигнула лампочка под потолком, после чего её сына не стало. Хозяйка была уверена, что Виталька стоял рядом, копошился в барахле, а потом всего пара секунд без света — и он просто исчез!
Мишка начал задавать какие-то дурацкие вопросы, будто не слышал замечание «профессора» на счёт того, что не было никакого мальчика. Когда хозяйка в десятый раз повторила про то, как исчез её сын, я попросил разрешения осмотреть ту самую кладовку. Думал, посмотрим, скажем какую-нибудь чепуху и уберёмся отсюда к чёрту. Не люблю женских слёз.
Женщина угомонилась, щелкнула выключателем, который был снаружи, и распахнула перед нами фанерную дверь. Сама она туда даже смотреть боялась, однако кладовка была всего лишь кладовкой: площадь — четыре квадрата, на полу картонные коробки, несколько рулонов обоев и ящик с инструментами.
Я попросил оставить нас ненадолго. Женщина послушно ушла, и мы для вида забурились в тесную комнатушку.
Лампочка действительно была плохая, светила то ярко, то тускло, при этом трещала. Туда бы электрика, а не нас… Я стоял и думал, что сказать людям, когда мы выйдем, а Мишка с любопытством озирался, будто и вправду искал уголок, куда мог бы спрятаться ребёнок. Честно бы заржал над его тупой физиономией, но боялся, что хозяева услышат.
Так вот, только я засобирался скомандовать «на выход», лампочка особо шумно затрещала и погасла. Мы оказались в полной темноте.
Тут на меня наплыл такой ужас, что я вскрикнул, как девчонка. Не знаю, что тогда на меня нашло, но я чуть не обмочился от страха. Рванулся к двери, но врезался в пузо Мишки. Он схватил меня за плечи и всё повторял: «Ты чего? Ты чего?»
Свет снова загорелся. Передо мной стоял мой друг, бледный, как простыня, лупал глазами. Ничего не произошло. Мне даже стало неловко, но по-прежнему хотелось поскорее покинуть кладовку и больше никогда туда не заходить.
Владимир замолчал.
— На этом и кончилось? — спросил я, будучи слегка разочарованным. Ожидал большего…
— Ну да, — кивнул мой собеседник.
— А с той женщиной что?
— Ничего. Ушли. Денег, естественно, не взяли.
— Так значит, просто ненормальная была? Жаль её, — сказал я, но больше мне было жаль, что история, которую мужчина приберёг на потом, оказалась настолько сухой; и я признался:
— Про стул мне больше понравилось.
— Ну вот, знаешь ли, после того как мы побывали в кладовке, я стал сомневаться в том, что женщина просто была больна.