— В чем смысл? Ты будешь шантажировать моего отца? Требовать выкуп? — предположила Анестезия.
— Шантажировать — да, требовать выкуп — нет. И не твоего отца, а твоего дядю.
— Дядю? С ума сошел! Понимаешь хоть, кто он такой?
— Да. Генерал Внешней Разведки России. — Анестезия задумалась.
— Что же вам нужно от Алексея Владимировича?
— Не могу сказать, — ответил 928.
— А кто твой наставник?
— Не могу сказать, — ответил 928, — Прости, но в целях успешного завершения задания некоторая информация засекречена.
— Хорошо, вояка, что тогда будет со мной?
— До завершения операции ты будешь находиться здесь. Анестезия вскочила с места.
— Выходит, я пленница?!
— Абсолютно нет. В ходе слежки я пришел к выводу, что насильно тебя удерживать здесь не придётся, — 928 преподнёс ко рту чашку с чаем и сделал несколько маленьких глотков, — Просто я подумал, что тебе не захочется обратно. Обещаю, что, несмотря на результаты задания, я лично верну тебя дяде.
— Другое дело! — фыркнула девушка и свалилась обратно в кресло, скрестив руки на груди. Взгляд её был направлен в сторону, на пол, а щеки немного покраснели. Раз этот парень следил за ней какое-то время, то значит, видел все, что вытворял с ней ее отец. Ей стало неловко.
Fleur — Камень — по радио играла следующая композиция. Анестезия, задумавшись, вслушивалась в песню. Её глаза блестели. 928 не знал, как следует действовать в подобных ситуациях, он снял болотную куртку, обнажив две кобуры, расположенные по бокам близь рёбер, и вынул из них два пистолета-пулемёта MP5K, положив их на стол, стал перебирать с проверкой на неисправности.
— Что за имя такое дурацкое — 928? — внезапно нарушила тишину Анестезия.
— Это единственное, которое у меня осталось. Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь спать. Анестезия легла в маленькой комнате, а 928 в зале на диване. Сон этой ночью дался с трудом обоим. Анестезия переволновалась из-за недавнего стресса. 928 думал о своем наставнике, сегодня он выпил не просто так, он поминал, таким образом, единственного близкого ему человека.
Проснувшись утром, Анестезия обнаружила завтрак на столе и пустой диван в прихожей (если её можно так назвать). Яичница с ветчиной. По радио играли «Bakkushan — Baby, du siehst gut aus!» Рядом с тарелкой была записка.
«Уехал по делам, буду вечером, дверь заперта, не наделай глупостей».
Анестезия взглянула в подвальное окно, на уровне ее лица был голый тротуар, омытый утренним дождем. Мотоцикла не видно. Она выкрутила реле радио на полную и, позавтракав, в танце принялась за уборку. Убежище уже давно нуждалось в этом.