Прохожу в спальню, падаю на его огромную мягкую кровать, чувствую, как тело расслабляется. В его постели очень уютно и удобно, также как в его доме и его объятиях. Мне почему-то кажется, что вот именно так должен выглядеть настоящий дом. Не дом в качестве проживания, а дом в понятии чего-то родного, куда всегда хочется возвращаться. Переворачиваюсь на живот, обнимаю одну из мягких подушек, и сама не замечаю, как от смены климата и усталости погружаюсь в глубокий сон.
Александр
— Очень красивая девочка, — как бы, между прочим, сообщает мне Екатерина Андреевна, продолжая накрывать стол к ужину. — Но очень молодая.
— Я и сам это прекрасно понимаю Катя. Но ничего не могу собой поделать.
— Как говорит мой внук «срывает крышу», — усмехается женщина.
— По-моему мою крышу давно от нее сорвало. Разве плохо, что она молодая?
— Нет, конечно. Любви все возрасты покорны. Но только вот таким девочкам от таких мужчин как вы, нужна совсем не любовь, — качая головой, произносит она.
— Я и сам вначале так думал. Но в наших отношениях, как раз я от нее многого хочу, а она.… В общем, все сложно, — все действительно очень сложно. Один разговор с сыном вызывает во мне тревогу и плохие предчувствия. Остается надеяться на понимание сына. Хотя… Черт! Куда меня несет? Скорость набрана, и я лечу на всей скорости, в надежде, что меня не занесет на повороте. Но я не могу без нее. Хочу ее как подросток. Не просто хочу. Навсегда хочу. А она закрытая. Я предложил ей отношения без вопросов, в надежде, что если я не буду на нее давить, она хотя бы перестанет убегать от меня и когда-нибудь откроется. Я просто пытаюсь любить ее, как советовала мне ее психолог. Хотя, я посоветовал бы Виталине сменить психолога, если бы моя девочка так остро не реагировала на мои вопросы.
— Спасибо Катюша, дальше мы сами. Можешь быть свободна.
— Ой, все, убегаю, оставляю вас наедине, — усмехается женщина, снимая фартук. — А в общем, хоть мы и не общались, девочка мне понравилась. Только глазки какие-то грустные, даже когда она улыбается. У нее что-то случилось?
— Если б я знал Катюша, говорю же, все сложно.
— Все будет хорошо, — подбадривает меня женщина и выходит из гостиной. А я иду наверх за моей Кошечкой. Прохожу в спальню и замечаю, что Вита спит. Так сладко спит, на животе, в моей рубашке на голое тело, с оголенным бедром, обнимая мою подушку. Сейчас она не Кошка, она маленький котенок. Моя сладкая девочка. Настолько сладкая, что мне хочется послать к черту ужин, разбудить ее ласками, поужинав ею самой. Подхожу ближе к кровати, ложусь рядом с ней, засматриваюсь на ее приоткрытые губки, подрагивающие длинные реснички, и мне кажется, что вот здесь ей и место. В моем доме, в моей кровати рядом со мной. Наклоняюсь к ее волосам, делаю глубокий вдох, впитывая в себя ее запах. Вита что-то невнятно проговаривает во сне и закидывает на меня руку, вызывая мою улыбку. Накрываю рукой ее бедро, нежно ласкаю бархатную кожу, выписывая на ней узоры. Склоняюсь к ее губам и нежно целую, провожу языком. Вита вздрагивает, застывает, секунды полной тишины, и моя Кошечка буквально отскакивает от меня. Она садится на кровать, сжимая колени.