— Денис ты… Ты…, - тихо произносит она, запинаясь.
— Что я, Виталина?! — повышая голос, произносит сын. — Еще скажи, что я не так все понял! — Черт! Я хотел, чтобы сын все узнал, но не так… Я же звонил ему и был на сто процентов уверен, что он останется сегодня в городе. Денис вообще редко появляется в этом доме, поскольку отсюда далеко добираться, а он любит по утрам поспать. Встаю с дивана, быстро надеваю на себя футболку, и только потом оборачиваюсь к сыну, который стоит на входе в гостиную. Глаза холодные, смотрящие на меня и Виталину с ненавистью и отвращением. Ну, а что я ожидал? Он имеет право злиться, застав свою любовь с отцом. Я готов выдержать этот взгляд и принять его. Пусть даже выскажется, выплеснет все на меня, но потом поймет. Должен понять. Другого исхода я не хочу. Сын это самое дорогое, что у меня есть.
— Виталина, иди наверх, — говорю я, не желая, чтобы мой сын с презрением смотрел на полуголую девушку. Мы должны все решить между собой и не вмешивать ее в этот разговор.
— Ты специально это сделал? Да? — сквозь зубы спрашивает он, сжимая кулаки.
— Тебе мало всех этих кукол шлюх, которых ты менял каждый год?! Ты решил трахнуть мою девушку?! — с каждым словом его голос становится громче и раздраженнее. — Хотя почему «решил». Судя по тому, что я только что наблюдал, ты давно ее имеешь? Ты всех практиканток так стажируешь?!
— Я не твоя девушка! — вдруг вскрикивает Виталина, соскакивая с дивана.
— А ты вообще заткнись! Я думал ты особенная, не такая, как все! А ты простая шлюха! — с отвращением в голосе, кричит он ей.
— Замолчи! — пытаюсь сдержаться и не наговорить сыну лишнее. — Не смей ее оскорблять! — останавливаю я Дениса, который ухмыляется, кидая на нас презрительный взгляд. — Вита! Иди наверх! Немедленно! — приказываю я ей, не желая выяснять отношения с сыном при ней. И моя девочка, наконец, меня слушает и быстро убегает наверх…
Денис
Каждый человек в определенные этапы своей жизни познает какие-то новые ощущения и грани своих чувств, которые раньше были ему неведомы. И вот сейчас, стоя на пороге гостиной дома, который я считал родным, я начинал люто ненавидеть эти стены. Вот это окно, с прекрасным видом на сад в которое я всегда любил смотреть, особенно когда шел проливной дождь или серебристый снег. Вот этот удобный бежевый диван с множеством подушек, на котором я любил сидеть вместе с отцом и смотреть фильмы. Все вокруг пропитывалось какой-то липкой мерзкой грязью, которая была видна только мне.
Я совершенно не планировал возвращаться домой, но сборы по поводу дня рождения нашего вратаря Мишки отменились из-за неприятностей в его семье, и я вспомнил, что у отца был ко мне какой-то серьезный разговор. И я как долбаный идиот помчался домой. Потому что семья это главное, потому что всегда любил и уважал отца. Потому что моя семья состояла из двух частей, матери, которая жила в Мельбурне и отца, к которому я всегда тянулся больше, наверно потому что мои родители развелись, и я мало с ним общался в детстве. До этого дня он был для меня богом, примером для подражания и восхищения. Наверное, потому что наши отношения всегда были доверительные и дружеские, я мог обсудить с ним любую тему на равных, и он всегда меня понимал. Я друзьям так не доверял как ему. Да что там друзьям, моя родная мать не знала меня ближе, чем он. Поэтому я отверг приглашение друзей провести вечер в клубе и приехал к нему, потому что отец не бросает слова на ветер.