— Всенепременно, — растерянно ответил тот.
— А ты смотри мне, — мужчина опять повернулся к Рональду лицом и свел брови вместе. — Чтобы у тебя хорошо все было. Понятно?
После садовник похлопал его по плечу, еще раз проворчал что-то про бездельников, которые чего только не придумают, лишь бы не работать, и ушел грузной походкой. Тронутый до глубины души Рон бережно прижал к груди ростки и с тоской посмотрел ему вослед.
— Ну что, идем? — поторопил доктор.
Рональд вздохнул, с опаской влез в карету, вжался в самый дальний угол, вцепился в подарок и опустил глаза. Куда-то уезжать не хотелось до слез. Неизвестность пугала. Пугало сидящее чудовище напротив. Оно по-прежнему внимательно смотрело на Рона леденящим взглядом. Руки опять затряслись.
Карета покачнулась и поехала.
— Не бойся Ярого, — доктор сел рядом, хотя места на сидении оставалось достаточно. — Он не опасный. Не опаснее вашего садовника. Впрочем, ты сам скоро это поймешь. А пока просто поверь мне на слово. Хорошо?
Рон робко кивнул в ответ.
— К тому же он не живет в моем доме. Мы будем жить вдвоем. Как тебя зовут?
— Рональд.
— А меня Грэгор. Он Ярый. Впрочем, это не настоящее его имя, настоящее даже я не знаю. Поэтому условно называем Ярым. Он не против.
Рону на миг показалось, что хозяин над ним издевается. Он посмотрел на доктора, но нет, тот оставался серьезным. В глазах ясно читался живой интерес и любопытство.
— И меня тоже не бойся, — непринужденно продолжил Грэгор. — Сколько тебе лет?
— Четырнадцать. Скоро уже пятнадцать, — как можно более учтиво ответил Рон, а сам лихорадочно соображал — действительно ли новый хозяин такой добрый, как кажется? Вроде бы, бестактность садовника и задержка отъезда не разозлили его. А чудовище? Правда ли оно безопасное?
Кто из них главнее?
Как много работы придется выполнять?
Разрешат ли они посадить побеги и ухаживать за ними? Слишком смело было бы на такое надеяться, потому что на сад уходит много времени, ну а вдруг?..
— Молодой еще совсем. Хотя выглядишь еще моложе… — Грэгор ненадолго задумался, разглядывая Рона, и продолжил: — Рональд, мне очень жаль, что мы забрали тебя из дома. Не расстраивайся так, — услышал Рон совершенно невероятные слова, и ему опять показалось, что над ним издеваются.
— Я не расстроился, спасибо, — на всякий случай соврал он.
— Расстроился, я же вижу. На тебе же лица нет. Я очень постараюсь сделать так, чтобы тебе у меня было хорошо. Думаю, мы хорошо поладим.
Рон так осмелел, что задержался взглядом на лице владельца на несколько секунд. Слишком уж тот странно с ним разговаривал. Доверительно, что ли.