‒ Боже мой, Себастиан! ‒ Она вырвалась из моих рук, опрокидывая барный стул и желая убежать. ‒ Прекрати вытворять это со мной.
‒ Что именно?
Она отступила от меня.
‒ Целовать меня вот так. Касаться так.
Я последовал за ней.
‒ Смотри, твой рот произносит «не делай так», но тело и глаза говорят «сделай это снова, сделай это снова и не останавливайся», черт возьми.
Она натолкнулась на входную дверь.
‒ Я не хочу использовать тебя в качестве утешительной интрижки.
‒ Плевать.
‒ Мне не плевать, ‒ огрызнулась она. ‒ Да, я хочу тебя. Это очевидно. Но я не в том душевном и эмоциональном состоянии, чтобы хотеть кого-либо.
‒ Я могу сделать так, что ты почувствуешь себя хорошо, Дрю. ‒ Я прижал ее к двери, погладил ладонью ее бедро, коснулся ее лба своим. ‒ Ты заслуживаешь, чтобы тебе было хорошо.
‒ Всего этого слишком много. Все происходит слишком быстро. ‒ Она стала шарить руками за спиной.
‒ Этого недостаточно и не настолько быстро. Позволь мне стереть твои воспоминания, Дрю.
‒ Я не хочу все забыть.
‒ Вчера вечером ты говорила по-другому.
‒ Я была пьяна. Выставила себя дурой. Наговорила много глупого лживого дерьма.
‒ Видишь ли, я думаю, то, что ты говорила прошлой ночью, было правдой. Непристойной? Нет. И вовсе не глупой. Просто правдой. ‒ Я толкнулся громадной эрекцией прямо в ее центр. ‒ Ты чувствуешь это? Это может быть внутри тебя. От чего ты почувствуешь себя невероятно. Заставит исчезнуть все это дерьмо. Ты хочешь этого. Это не должно быть сложным, Дрю. Все может быть просто, по-настоящему и хорошо. Так долго, как ты этого захочешь.
Она закрыла глаза, зажмурилась и покачала головой.
‒ Черт тебя побери, Себастиан. Ты мне так сильно нравишься. Ты так плох для меня. (Прим. пер. ‒ в англ. языке прилагательное «плохой» пишется «bad», а фамилия героя Badd).
‒ Повтори то же самое, но с двумя согласными, милая, так будет правильнее.
Она раздраженно фыркнула, поскольку это было довольно-таки низкосортное замечание, но насколько оно было плохое, настолько же и хорошее. Или... настолько по-Бэддовски, насколько и хорошее.
‒ Спасибо, спасибо, я буду здесь всю ночь.
Она толкнула дверь, которую открыла, пока я трепался, и улизнула в грозу.
Я вышел вслед за ней.
‒ ДРЮ! ‒ заорал я, перекрикивая ливень и грохот грозы.
Она остановилась на расстоянии нескольких футов, уже промокшая до костей.
‒ Что?
Я указал на маленький парусник, пришвартованный через несколько пристаней.
‒ Это мой. Побудь там, пока не будешь готова вернуться.
Она кивнула, побежала к моей лодке, запрыгнула на палубу и исчезла в каюте.
Я позволил ей уйти.