Я тяжело вздохнул и прорычал:
‒ И тогда вы, приятели, приходите и высказываете мне все, в чем я был неправ.
‒ Мы просто заботимся о тебе.
‒ Да, да, да. Так много заботы, я сейчас расплачусь от умиления. Боже!
‒ О нет! ‒ Брок замахал руками. ‒ Чувства! Пойди наваляй стене, пока не превратился в девчонку.
‒ Может, я лучше наваляю твоему глупому лицу вместо стены. Сделаю тебя немного уродливее. Бог свидетель, тебе бы это не помешало, красавчик.
‒ Ты просто завидуешь.
‒ Завидую? Тебе? В чем? ‒ Я остановился и посмотрел на него.
Разумеется, он меня щадил, и я на это клюнул.
‒ Ну, даже не знаю... может быть тому, что я могу использовать слова, состоящие более чем из трех слогов и формулировать развернутые предложения без мата?
‒ Ты чертов грубиян, ‒ набросился я на него. ‒ Посмотрим, что ты сможешь сформулировать, когда я повыбиваю все твои долбанные зубы!
Он поймал мой выпад и каким-то образом отклонил его, перенаправив мой импульс в сторону так четко, что я едва не свалился с дока. Зейн тоже знал эти дзюдо-штучки, и я дрался с ним достаточно часто, чтобы научиться ожидать этих грязных трюков и бороться с ними. Все дело в точке? Притворимся более устойчивым, чем я есть на самом деле, а когда он двинется, чтобы провести какой-то причудливый бросок, заехать ему в живот. Сложно перенаправлять мою Цы, или как там она называется, когда ты нафиг не можешь дышать.
Тем не менее, он принял это как мужчина, ответив блестящим правым хуком, который застал меня врасплох в основном из-за полного отсутствия изощренности, это было не похоже на Брока, по большей части. Он заехал мне в челюсть, заставив звездочки плясать перед глазами, а голову ‒ кружиться.
Впрочем, не так сильно она кружилась, чтобы не оказать ему ответную услугу, и я был весьма доволен тем, что мой правый хук отправил Брока на землю. И конечно, я оказался достаточно глуп, чтобы остаться при этом в пределах досягаемости. Его ноги взвились, обхватили меня и увлекли на землю так стремительно, что я не понял, что меня ударило, пока в голове не зазвенело, а ноги не сжались вокруг моего горла. Я перекатился к нему, обхватил за шею... и начал душить. Теперь это был лишь вопрос того, кто дольше может продержаться без воздуха, прежде чем подать стоп-сигнал.
Он хлопнул меня, и хриплым от удушья голосом прошептал:
‒ Стой... Стой! ‒ его ноги отпустили меня, и он указал на доки. ‒ А это, случаем, не твой плащ?
Я отпустил его и проследил за вытянутым пальцем. И действительно, в паре сотен шагов от нас была фигурка, одетая в оливково-зеленый плащ на несколько размеров больше положенного, стоящая перед гидропланом и злобно о чем-то жестикулируя пилоту.