Через сотню шагов я вышел на берег речушки. Ровная тёмная гладь была пуста. Глаза не находили девушку, но она точно была где-то здесь, уже если ее форма и нижнее белье были аккуратно развешаны на ветках деревьев.
Я отогнал нудно жужжащего комара и со вздохом сел у самой кромки воды. От речки тянуло прохладой и сырым воздухом. Быстро снующие стрекозы и мухи, соперничали в создании зигзагов с водомерками.
Тяжело гудящая пчела долетела почти на середину омута, зависла там, а потом стала перебирать лапками, отмывая пластиковый комок от возможно пыли и грязи. Делала она это с невероятным усердием, горя при этом ярким оранжевым маячком.
Я снова вздохнул и пошлёпал ладонью по воде.
— Эй, выдра ты наша, вылазь на сушу!
В тёмной глубине омута что-то шевельнулось. Показался бледный девичий силуэт, и Оксана поднялась к поверхности. Навья не стала выныривать, а замерла в толще воды, протянув к грани миров ладони, словно не плавала, а пряталась под стеклом. По зеркалу реки от ладоней девушки разошлась небольшая волна, а потом замерла, образовав метровый круг. Вода в этом круге покрылась мелкой рябью, подбрасывая едва заметные брызги.
Я с некой усмешкой наблюдал за таким баловством, доводилось уже видеть подобный фокус, правда, не от Оксаны. Интересно, осилит или нет?
Как оказалось, осилила.
Над речкой родился очень глухой и шипящий, как старая поцарапанная виниловая пластинка, голос.
— Смо-три, что у-ме-ю, — едва понятно по слогам произнёс голос без каких-либо намёков на интонацию.
Я ухмыльнулся.
— Здорово. Вылезай давай.
Оксана улыбнулась и сделал плавный взмах руками, заставив себя показаться над водой.
— А что это ты пчёл ко мне гоняешь? — тут же спросила она, подавшись к берегу.
— Да, так, — скривился я, не имея никакого желания вникать в подробности. — Вода у тебя самая чистая в округе.
— Что есть, то есть, — снова улыбнулась Оксана.
Я подал руку и помог мокрой навье вылезти из реки. Она мягко шлёпая по мокрой траве отошла от берега, а потом прижала ладони к груди и сделала взмах, словно хотела пойти танцевать вприсядку. Капли воды, что стекали по ее бледной коже, разлетелись в разные стороны мелкими брызгами, оставив девушку совершенно сухой. В воздухе повисла радуга, переливаясь в лучиках солнца, пробивающегося сквозь листву в подлесок.
Я улыбнулся и стал снимать с веток ее одежду. Пока сам не возьмёшь, она не растележится, будет сидеть и ждать. Девушка глядя на меня подняла с земли небольшую фляжку и вернулась к омуту. Там она набрала полную ёмкость воды, и только потом пошла за мной.