Я улыбнулся, подмигнул соколу и снова поднял бинокль. Купол расползся под напором противника, образовав большую арку, края которой дёргались, как рваный полиэтиленовый пакет на ветру. Во все стороны поползли радужные волны, покрывая огромное пятно помутневшей воздушной стены. В радиусе сотни метров эта муть плавно сходила на «нет», становясь прозрачной и чистой. Создавалось впечатление, словно стеклянный пузырь по краям разлома либо пошёл мелкой, сливающейся в одну пелену, сетью трещин, либо его натёрли наждачной и облили молоком.
Как раз в этот момент к стене пронеслась зелёная точка сигнальной ракеты. Пространство взорвалось грохотом разного калибра. Там были и пулемёты, и скорострельные тридцатимиллиметровые пушки, и выстрелы Нон.
Замершие в проходе таранки начали падать на землю, подкошенные пулями и снарядами, но их место тут же занимали другие, держащие проход открытым. В пролом хлынула орда. Сотни, если не тысячи черных лакированных псов в полнейшем молчании устремились единым потоком к нам.
— Захлебнётся, — переложив во рту ириску, произнесла Ангелина. Она вглядывалась туда же куда и я.
А псы нарвались на минное поле. Яркие искры рунных мин взлетали вверх, сливаясь в разноцветные штрихи и пробивая насквозь их тела. В бинокль было видно, как разорванные огнём стрелкового оружия и пушек существа дёргающейся грудой падали на залитую чёрной кровью траву. Напирающим сзади приходилось перескакивать через образующийся вал тел, иногда перемешиваемых взрывами стодвадцатимиллиметровых орудий. Тогда над полем возникало облако из дыма, пыли и брызг, частей тел и комьев земли. Это был даже не бой, а мясорубка. И рукоятку крутили мы.
В ушах стоял металлический звон от всего этого.
Я вновь опустил бинокль, усмехнулся над таким сравнением и подкинул все ещё молчащий чёрный мячик.
— Да наверняка.
Бойня продолжалась ещё минут пять, прежде, чем сидевшая в открытом створе кормовой двери Тигра Александра меня окликнула.
— Там! В лесу!
Я поднял оптический прибор и снова стал вглядываться в зазоры между деревьями.
— Правее. Ещё правее. Видишь?
— Нет.
— Он там.
И тут из-за дерева вышел человек, а следом подобно трёхметровому дирижаблю, выплыл чёрный бутон с плотно сжатыми масляно поблёскивающими лепестками. Он завис в двух метрах над землёй, сориентировав ось своего тела в нашем направлении.
— Вот же зараза, — протянула Ангелина, вставшая рядом, — это же эмиссар собственной персоной. Здоровый какой.
— Ага, — крякнул я. — Жаль его взять не получится. Он за барьером. И чтоб добраться до него, придётся продираться через всю эту ораву.