Внизу стояла подпись Лэндона, и оставалось свободное место для моей, над линией с моим напечатанным именем.
- Ты предлагаешь контракт для траха? - спрашиваю я недоверчиво.
Он наклоняется ниже, его глаза встречаются с моими.
- Я хочу трахать тебя, Джорджия, но ты приложила много усилий, чтобы оказаться там, где ты находишься. Я уважаю это. Итак, вот оно – черным по белому, с четкими границами, именно так, как тебе нравится.
- Ты составляешь контракт, - повторяю я, - так, как только таким образом сможешь меня трахать.
На его лице появляется злая улыбка.
- Я обещал тебе, что трахну тебя в задницу, - говорит он, и его голос звучит едва ли громче рычания. - Я сдерживаю свои обещания.
- А что, если я захочу трахнуть тебя в задницу? - спрашиваю, приподнимая бровь.
Он заходится в смехе.
- Ты можешь попробовать.
Я делаю глубокий вдох, потому что все шутки, похоть и секс на стороне - все это всерьез. Если я подпишу контракт, то соглашусь на то, в чем я не уверена, что смогу быть главной. Я уже чувствую, что теряю с ним голову даже без секса.
Он с опаской смотрит на меня.
- Мы оба знаем, как это работает. Либо я трахаю тебя, либо ты уходишь.
- Ты сейчас меня шантажируешь? - уточняю я.
- Я просто констатирую факт. Это случится снова, потому что я не справляюсь с этим, так же, как и ты. - Он прав. Он - как наркотик, и видеть его каждый день - слишком мучительно для моего внутреннего наркомана. Мой жестко регламентированной мир находится в опасности из-за этого мужчины, но если будет существовать контракт, то секс с ним станет чем-то, подчиняющимся регламенту, с собственным набором правил. Я могу контролировать это, и этот контроль позволяет мне чувствовать себя в безопасности, даже если это чувство ложное. Или, может быть, это именно то, что мне нужно, чтобы создать новый набор правил, в соответствии с этой конкретной ситуацией.
- У тебя есть ручка? - спрашиваю я.
Выражение его лица остается неизменным, когда он вытаскивает ручку из внутреннего кармана, протягивая ее мне. Я беру ее и кладу бумагу на стол перед собой. Я знаю, что все это смешно, и что этот контракт никоим образом не является легитимным, но по ощущениям я подписываюсь, ставя на кон собственную жизнь, вручая себя боссу. Может быть, я хочу быть его шлюхой? Черт, я даже не знаю, чего хочу.
Я прикасаюсь стержнем ручки к бумаге и небрежно оставляю подпись. Кажется, будто черный цвет заражает чистое белое пространство. Бэнкс забирает у меня бумагу, прежде чем чернила успевают высохнуть, складывает, засовывая лист в карман.
- Что теперь? - спрашиваю я.