- Ты на самом деле считаешь, что образ снежной королевы добавит тебе профессионализма? - он закрывает свое лицо ладонью.
Я сжимаю челюсть, хотя слова, готовые сорваться, крутятся на кончике моего языка. Подобные высказывания ненавистны каждой работающей женщине: снежная королева, сука, мужененавистница. Это дерьмо я избегаю, как чумы, рисуя поддельные улыбки на лице, а не демонстрируя им средний палец. Он и раньше раздражал меня, но теперь я в бешенстве.
- Я просто делаю свою работу. Если тебе не нравится, тогда уволь меня, - выдаю в ответ.
Он подходит ближе, и я отступаю назад до тех пор, пока не упираюсь спиной в грубую кирпичную стену, царапая платье. Он подходит еще ближе, пока не прижимается ко мне вплотную, и мой нос оказывается всего в нескольких сантиметрах от его горла. Я закрываю глаза, когда меня окружает его запах, вызывая желание вздохнуть глубже, испытать облегчение. Я дрожу, когда его дыхание встречается с моей макушкой.
- Я не собираюсь увольнять тебя, Джорджия, - говорит он. Его глубокий голос пронзает мое тело дрожью, лаская мое имя. В моей голове, как мелькающие кадры, вспыхивают, один за другим, образы Лэндона: трахающего меня, облизывающего меня, целующего меня. Я вздыхаю, и моя рука снова взлетает к его груди, скользит под лацкан пиджака и прижимается к теплому хлопку рубашки. Он меняет положение, и я чувствую, как его пальцы нежно обхватывают мой подбородок, поднимая мое лицо.
- Посмотри на меня, - тихо говорит он.
Я делаю нерешительный вздох, и, хотя я знаю, что это плохая идея, я открываю глаза, встречая его темный взгляд. Все вокруг нас замирает, как будто мы совершенно невидимы, скрыты в нашем собственном маленьком пузыре. Его хватка на моем подбородке ослабевает, и он проводит большим пальцем по нижней губе, пока не касается моей щеки. Сердце в груди отбивает барабанную дробь. Я заметила вспышку желания в его глазах за секунду до того, как он меня поцеловал. Его губы прижимаются к моим почти благоговейно, подразнивая, будто он не уверен в своих действиях. Я стараюсь вспомнить, почему всего этого не должно происходить, но он превращает меня в дуру, не способную трезво мыслить.
Моя рука движется по его груди, пока пальцы не обхватывают шею, притягивая ниже к себе, и я поднимаюсь на носочки, отчаянно пытаясь стать к нему ближе. Его язык скользит по моей нижней губе, и я открываюсь, позволяя ему войти. Я целую его, пока не начинаю тонуть, и он обхватывает мое лицо обеими руками и физически разрывает нашу связь. Когда я открываю глаза, его лицо искажено животной страстью, будто он на грани. Мы замираем в этом положении на секунду, и, кажется, он борется с собой, на его лице читается нерешительность.