— Гаш в переводе с гномьего означает сила, а тон — любовь, — неожиданно пояснил наставник, — это танец силы и любви. Гномы мужчины всегда доказывали женщинам силу и, спускаясь в глубокие пещеры, несли жен на спине.
Я оглянулась, с интересом рассматривая другие пары. Не многие рискнули участвовать, а может просто не имели пару? Пару? Любовь? До меня постепенно доходил весь смысл сказано. Стало не по себе. Бросило в жар. И это зимой! Я затихла, сильнее обнимая Коршуна, и склонила голову, утыкаясь лицом в кудрявые волосы… а они приятно пахнут и пушистые на ощупь.
— А не тяжело танцевать с такой ношей? — тихо проговорила я, легонько поднимая руку и гладя Коршуна по волосам. — Танец так долго продолжается…
— Ой, да что тяжелого? — весело отмахнулся наставник, вновь сделав какое-то странное непривычное для меня движение в танце — присел вместе со мной на карточки и крутанулся вполоборота. — Ты легкая как пушинка, Ноаэль!
Я улыбнулась, прислушиваясь к ритму танца. Он стал вдруг замедлятся.
Миг — и я оказалась спереди, меня крепко прижали к себе, аккуратно ставя носками на свои носки. Я все также не касалась пола. Но мне было все равно. Музыка стала совсем тихой. Для меня существовали только ореховые глаза наставника… и я догадывалась, что последует дальше. Видела это в его взгляде, чувствовала… но не думала отстраняться.
Теплые губы накрыли мои. Это был совсем другой поцелуй, не тот случайный в сгоревшем доме, нет, от этого внутри все перевернулось! Смелый, требовательный поцелуй, до дрожи в коленках. Я крепко вцепилась в плечи наставника, чувствуя, как поднимается откуда-то из глубин души пылающий жар, как он обжигает, как охватывает. Совсем другие чувства. Я никогда такого не испытывала. Никто так меня не целовал.
Когда же музыка полностью прекратилась, прекратился и поцелуй. Если б не Рэйнард, я наверное упала бы от резко накатившей слабости, а так я все еще была в объятиях мужчины. И мне совсем не хотелось, чтобы меня отпускали. И где-то я понимала, что это неправильно, да и постыдно, и… много-много «и», но мне понравилось!
— Рина, — тихий голос наставника заставил меня с неохотой отстраниться.
Я только сейчас увидела другие танцующие пары с раскрасневшимися на морозе губами.
— И правда необычный танец.
Он улыбнулся и повел меня куда-то в гущу толпы. А я просто шла следом, разрешая сжимать свою ладонь. Я не знала, что сказать. Не знала, как скрыть смущение и как признаться, что понравился поцелуй. Впрочем, думаю, Коршун и сам все прекрасно понимал. Но я была бы не я, если б так легко признала свое поражение…