-- Никому, -- поддержал Тернис.
-- Поклянитесь, -- хрипло прошептал Крейл.
-- Я готов принести клятву, -- включился Ренмил.
-- И мы, -- не остались в стороне 'близнецы'
-- Стойте! -- вмешалась Викис. -- Может, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?
Крейл ошарашенно уставился на девушку.
-- Я объясню, -- вздохнул Лертин, -- просто странно, что ты не знаешь. Должно быть, ты дейтвительно из очень далеких краев. Дело в том, что Кейра пророчица. Она подданная Альетаны, а по законам этой страны те, у кого проявился пророческий дар, не имеют права учиться магии. Семья должна сообщить о пророке государственному чиновнику... Я ведь правильно понял, что это не впервые, но ваша семья никого извещать не стала? -- Крейл кивнул, и Лертин продолжил. -- После совершеннолетия пророк поступает в полное распоряжение короны... для развития дара. Вот только развитие это несколько своеобразное: человека начинают поить специальными составами, которые, во-первых, подтачивают разум, а во-вторых, вызывают привыкание. В итоге человек постоянно пребывает в сумеречном состоянии, зато пророчествует не от случая к случаю, а когда ему задают особые вопросы. Это не афишируется, но, тем не менее, тайной не является.
-- Ужас какой! -- Викис поежилась. -- Крейл, а что бы ты сделал, если бы это случилось не в такой компании, а когда мы с Кейрой наедине?
-- Я заставил бы тебя молчать.
И Викис вздрогнула от его тяжелого взгляда и от этих слов.
-- Я принесу клятву, -- ответила Викис, -- не потому что испугалась твоей угрозы. Просто я считаю, что это неправильно и несправедливо, и не желаю такой участи ни своей подруге, ни кому-либо другому.
И в маленькой комнате школьного общежития прозвучали слова магической клятвы, замыкающей уста. Восемь раз подряд.
Уже засыпая, Викис подумала о том, что некоторые тайны должны оставаться тайнами -- слишком уж они опасны, слишком уж много боли они содержат в себе...
* * *
Если бы почтенный ректор знал, что происходит в эти минуты в общежитии боевиков, он мог бы подумать, что одной тайной у первого курса стало меньше... Но для него тайна Кейры продолжала оставаться тайной. Магистр Менгис не опускался до того, чтобы шпионить за адептами, да и некогда ему было, поскольку как раз в это время он выговаривал магистру Хуплесу за недостойное поведение.
Магистр внимал ему молча, но сполохи в его карих глазах свидетельствовали о том, что Хуплес пребывает в ярости и убежден, что отповедь ректора он не заслужил.