Но она упорно молчала и не желала раскрывать истинную причину своего ухода.
С каждым днём я учился всё больше и больше расслабляться в ее присутствии и, хотя прошлое иногда мешало, я тратил всё меньше времени, злясь на неё. И ещё… Чем больше я проводил с Занией время, тем больше запутывался.
Я ничего не слышал от Камиллы в последнее время. Мама, казалось, тоже готова принять изменения в моей жизни и тот факт, что она теперь бабушка. Я ещё ничего пока не говорил отцу из-за его состояния, но молчать с каждым днем становилось всё труднее. Мне хотелось ему рассказать, что у него есть внучка, но мама просила повременить, боясь, что шок от такого известия может ухудшить его состояние.
Так что я решил всё же подождать, пока он еще немного не окрепнет. Да и я был слишком погружён свои проблемы, чтобы уделять внимание чему-либо ещё.
К тому же каждый день внутри меня всё равно шла борьба. Я не мог до конца забыть все эти сумасшедшие годы без Зании. Я боялся до конца открыть ей свое сердце.
Ночи вообще стали пыткой. Зания отвечала мне в постели почти с той же страстью, как и шесть лет назад. И от этого ледяная броня моего сердца всё больше и больше таяла. С каждым разом, когда я был глубоко в ней, наша связь была больше похожа на связь любовников, чем людей, которые вынуждены заниматься сексом ради цели сотворить ребёнка, способного дать шанс на жизнь своей сестре.
Зания всё больше и больше открывалась моим ласкам и я, чёрт возьми, не мог насытиться ею.
***
– Она уже спит? – Спросила меня Зания, когда я вошел в нашу спальню после того, как прочитал Миа сказку на ночь и поцеловал её перед сном.
– Да, сегодня она быстро уснула, – ответил я.– А в чём дело?
Весь вечер Зания была какая-то странная, и я решил, что узнаю все, как только Миа уснёт. Вместо ответа она бросила на меня нервный взгляд, прежде чем уйти в ванную комнату и вернуться через несколько секунд. Она протянула мне руку, держа на ладони пластиковую палочку.
– Что это? – У меня не было ни одной гребанной подсказки, пока я смотрел на белую пластиковую трубку с розовой полоской в маленьком окошке.
– Я беременна. – Выдохнула она в спешке, и я почувствовал мощный «удар».
Не до конца осознав её слова, я посмотрел на ее лицо, потом на живот.
Протянув руку, я обнял её за талию и, притянув ближе к себе, поднял рубашку Зании, обнажая живот.
Он всё ещё был плоский, но думаю, я должен поверить ей на слово.
Как только осознание того, что мой ребёнок поселился у неё в животе, прошло сквозь меня, я опустил голову и поцеловал её животик.
– Он там. Ты уверена?