банка. Я припарковываюсь позади неё и выхожу из патрульной машины. Она тоже выскакивает из своей
машины.
— Коул, — мурлычет она, и я борюсь с собой, чтобы не закатить глаза. Эта женская черта досталась
мне от мамы.
— Мисс Стил, — киваю я ей и закрываю дверь машины.
— Я надеялась, что именно ты и приедешь, — продолжает она и идёт ко мне, цокая каблуками по
бетонной дорожке.
Я посмотрел на её сапоги с высокими каблуками, думая, что они не совсем практичны в такую
погоду. Надвигается снежная буря, и на дорогах уже образовался тонкий слой льда.
— В чем проблема? — спрашиваю я, желая перейти прямо к делу. На улице чертовски холодно, и у
меня на столе скопилась куча бумажной работы, до которой мне нужно добраться. Кроме того, эта ночь
может стать долгой, если буря разразится раньше, и люди не будут держаться подальше от дорог.
— Кто-то продолжает вламываться в дом, — подойдя ко мне, сообщает она и показывает рукой на
заднюю дверь дома. Я киваю и иду к двери. Эрика идёт следом за мной.
— Подожди здесь. Они всё ещё могут быть сейчас внутри, — говорю я ей.
— Я не думаю, что взломщик действительно сделал что-то, кроме как взломал замок, —
останавливается она.
— Так ты заходила внутрь? — спрашиваю я, но Эрика молчит. Я же просто качаю головой и,
толкнув заднюю дверь, вхожу в дом. Я держу руку на пистолете, когда делаю обход по дому.
Большинство комнат в плачевном состоянии. Дыры в стенах и старая полуразрушенная мебель, но вот
кухня безупречно чистая. Чище, чем должна быть, учитывая, что дом лишился хозяина.
Я иду по коридору, распахивая двери. Комнаты все выглядят одинаково, но когда я добираюсь до
последней двери и открываю её, то на мгновение замираю.
Комната безупречно чистая, и совершенно ясно, что это комната девушки. Стены выкрашены в
светло-фиолетовый цвет, а кровать застелена цветочным одеялом. Я открываю ящики и вижу, что вся
одежда убрана, сложена на своих местах. Так же в комнате нигде нет ни пылинки. Здесь явно кто-то
живет. Это совершенно очевидно. Я сжимаю руки в кулаки, когда мысль о том, что молодая девушка, вынуждена жить здесь без воды и тепла обрушивается на меня.
Записка о краже хлеба и арахисового масла мысленно всплывает у меня в голове, и я, выйдя из
комнаты, иду на кухню. На кухне я открываю холодильник. Свет в нём не включается – электричество в
доме явно тоже отключено, но я все равно вижу внутри буханку хлеба и банку арахисового масла.
Выругавшись, я хлопаю дверью холодильника.
— Мы собираемся сегодня заколотить досками окна и двери в доме. Никто не сможет попасть
внутрь, — раздаётся голос Эрики из-за моей спины.