– Я войду первым. – Переодетый в простую серую тунику наместник вытащил связку ключей и подошел к двери. – А вы, госпожа, прежде чем зайти, подождите немного. Я должен убедиться, что там безопасно.
Солан кивнула. Она была взволнована, но старалась не показывать этого и, медленно досчитав до двадцати после того, как Калигар зашел внутрь, решительно последовала за ним.
Однако стоило ей взглянуть на пустынника и сделать несколько вдохов, как решимость ее улетучилась. Предполагаемый жених, прикованный за руки к деревянному столбу, выглядел просто ужасно и встретил ее мрачным, кажется, даже презрительным взглядом. На мгновение Солан представила, что он прикоснется к ней, и ее замутило. Нет, нет, это ошибка, отец ни за что не отдал бы ее в жены грязному дикарю!
Но, чтобы убедиться в этом, с пустынником следовало поговорить. А чтобы начать разговор, нужно было преодолеть отвращение.
Калигар, старательно изображая простого охранника, встал рядом с сидящим на полу пленником, готовый выполнить любое распоряжение. Солан кивнула ему и наконец нарушила затянувшееся молчание.
– Я удивилась, узнав, что ты выучил наш язык, – проговорила она. – Наверное, тебе было нелегко.
Пустынник не ответил. Более того, взял и отвернулся. Солан немного растерялась, но решила не отступать.
– Ты сделал это для того, чтобы… лучше понимать меня?
Она была уверена, что пленник опять промолчит, но ошиблась. Сын предводителя посмотрел на нее и, криво усмехнувшись, процедил сквозь зубы:
– Нужно знать язык своего врага, если хотеть победить его.
– Но я тебе не враг, – возразила девушка. – Я… я твоя невеста… хотя и не испытываю от этого большой радости. – Она невольно поморщилась, и пустынник это заметил. Взгляд его стал еще более злым. Прищурившись, он что-то произнес на своем языке, и Солан вопросительно посмотрела на Калигара.
– Царевич тоже не в восторге от своей будущей жены, – бесстрастно перевел тот, явно смягчив высказывание пленника. Солан удивленно моргнула и почувствовала, как внутри нее начинает расти возмущение.
– Почему? – сдержанно поинтересовалась она.
Сын предводителя говорил долго, и девушка успела подумать, что по звучанию язык пустынников еще более неприятный, чем речь северян: протяжный, свистящий, похожий на шипение змеи. Когда пленник закончил, Калигар коротко пересказал услышанное:
– Царевич не находит вас привлекательной, госпожа. У вас, по его мнению, слишком тонкая кость и слабое тело, не способное выполнять всю домашнюю работу и радовать мужчину. Он говорит, что ваши узкие бедра непригодны для деторождения, а вашей грудью не выкормишь даже птенца. Он сказал, что ваша кожа чересчур белая: солнце пустыни быстро сожжет ее, она сморщится и потеряет свою красоту. И ваши волосы…