– А выглядите на двадцать. Поразительно! – воскликнул старый Кирилл.
– Ради этого «поразительно» мы за вами и прилетаем, неправда ли? – усмехнулся Вакс.
– Поразительно, – заворожено повторил старый Лёня за своим другом. – Одно дело понимать умом, а совсем другое увидеть всё самому. Это правда, Кирилл, мы снова станем молодыми!
– А вам сколько сейчас? – поинтересовался Вакс.
– По восемьдесят, конечно, – ответил старый Лёня. – Возраст выбытия. Мне сегодня исполнилось, а Кириллу три дня назад. Из-за этого весь тот боевик по дороге и случился – он в планетарный розыск попал за неявку в органы учёта, а мы как назло на патруль нарвались. Повезло, что вы нас не бросили, а то бы прямёхонько на почётную утилизацию.
– Вас бы убили? – поразилась Ли Ли из своего угла.
– Да вы не пугайтесь так, девушка. Всё проходит цивилизованно, без боли, со всем возможным уважением, – попытался успокоить её старый Кирилл.
– Вот только неохота, – весело добавил его пожилой приятель.
– Мы должны сохранить наш опыт. Нельзя разбрасываться накопленными знаниями. Это наш долг перед поколениями, – попытался оправдаться за них обоих старый Кирилл.
– А кто вы по профессии? – спросила Ли Ли.
– Я партийный уполномоченный, а Лёня – доктор. Выросли в одном дворе, в одну школу ходили. Потом я по партийной линии пошёл, а Лёня в науку подался. У меня был высший допуск к гостайне. Я ему и рассказал о Тропе Бессмертия.
– Это мы, коротышка, – подмигнул девушке ветеран.
– А что делает партийный уполномоченный? – спросила Ли Ли.
– Непосвящённому человеку так просто не объяснишь, – старый Кирилл на мгновение задумался пытаясь подобрать слова. – Это такой человек, который берёт на себя всю полноту ответственности за решения.
– Какие?
– Любые. Сеять рожь или пшеницу. Производить больше металла или пластика. Когда жениться молодым. Или в каком возрасте отправлять на утилизацию. Должен быть кто-то, кто выйдет вперёд и скажет остальным – делайте так-то и так-то, всю ответственность я беру на себя. Я, например, в своё время снизил возраст выбытия на пять лет. Раньше уходили в восемьдесят пять.
– Вы сами снизили время жизни? Для всех людей на планете? – поразилась Ли Ли.
– Нет. Сначала только в нашем районе. Потом уже из других районов уполномоченные подхватили. Честно говоря, мне тогда было всего лет тридцать и в моём представлении, что восемьдесят, что восемьдесят пять – это была такая далёкая глубокая старость. А экономию для экономики это решение принесло немалую.
– Но вы забрали пять лет жизни у миллионов людей, собачка! – возмутилась Ли Ли.