— Что ты сделаешь, если я останусь? — он напряженно замер в ожидании ответа.
Я сдерживала трансформацию, понимая, что этим могу спровоцировать присутствующих и навлечь их гнев, ведь уже поняла, что они нечто большее, чем просто спецслужбы, о чём я подумала сначала. Было сложно.
— Покажи мне себя настоящую, — он наклонился так низко, что я ощутила запомнившийся мне с той ночи запах листвы.
— Извращенец, — процедила я с отчаянием и обхватила себя руками, впиваясь удлинившимися когтями в бока и, меняя интонацию, решила надавить на жалость, — Отойди, пожалуйста. Перестань меня пугать.
Фыркнув, как большой кот, он отошёл к стене и, скрестив руки на груди, продолжал сверлить меня пронизывающим взглядом оттуда.
— Не удивляйся, дорогая, — приторным голосом вступил Антон, — Просто у подобных тебе не принято испытывать эмоциональную привязанность к людям.
— Таких как я много?
— Боюсь не много. И потому найти тебя большая удача.
— Для кого удача? — желчно поинтересовалась я.
— Ты не понимаешь, как опасна для окружающих. Даже для твоих… — он презрительно скривился, — приемных родителей. То, что ты не выходила из себя и не убила кого-то из них просто чудо, дорогуша.
— Не надо меня так называть, — холодно отозвалась я и кисло улыбнулась в его недовольную мину, — Я теряла контроль много раз. Но для того, чтобы забрать жизнь этого мало.
— Неужели? Расскажешь?
— Может начнёте тоже рассказывать? — снова ставшими обычными пальцами я принялась выдёргивать нитки из прорезей потёртых джинсов.
— Что ж, справедливо.
— Подождите, — я повернулась к выходу.
В открывшуюся дверь вошли остальные приехавшие. Вид у них был недовольный. Не сговариваясь, они быстро поставили стол на ножки и подхватив моих родных понесли их в соседнюю комнату. Поднявшись, я качнулась на пятках и стремглав бросилась в ванную, чтобы вернуться с аптечкой. Подойдя к растрепанному настороженному парню у стены, я уверенно потянула его за рукав.
— Давай, помогу.
Он, бросив короткий взгляд на Мира, кривясь, позволил мне усадить себя на стул и снять пятнистую футболку. Кожа над ключицей была красная и отёкшая. Мир подошёл и заглянул мне поверх головы.
— Что это?
— Шершни покусали, — коротко сообщила я, — Принеси мокрые полотенца, сахар и лёд из холодильника.
Не пререкаясь, мне подали всё. Я посыпала сахаром кожу и накрыла влажным полотенцем. Парень стал тяжелее дышать, хотя и старался не подавать вида как ему плохо. Я подставила ему плечо, желая поднять, но меня отодвинули и перенесли его на диван. Он слабо запротестовал, пытаясь встать.