Всхлипнув я спрятала руки под пледом, гадая, видел ли он браслет.
— Его можно снять, — развеял он мои сомнения.
— Я пыталась, не вышло.
— Могу я попробовать? — я судорожно сжалась, боясь, что он просто хочет его рассмотреть, — Ну, если надумаешь — обращайся.
Рядом со мной лёг пакет.
— Там одежда на первое время. Надеюсь, подойдёт, — смущенно признался Фатон, — Можешь одеться, я выйду…
— Нет, не уходи! — истерично крикнула я, хватая его за руку.
— Хорошо, — он ласково погладил меня по пальцам, — Я отвернусь, а ты оденься. Хотя, если тебе не хочется, я только за…
Он развернулся, демонстрируя широкие плечи, обтянутые футболкой. Наскоро достав одежду я, не разглядывая, надела первое, что попало в руки. Это оказалось простое трикотажное платье на тонких бретелях, бледно голубого цвета, длиною чуть выше колен. Оно было мне немного свободным и явно с чужого плеча, но самое главное, что оно было чистое
— Спасибо, — смущённо пробормотала я и была вознаграждена довольным взглядом.
Я неловко отвела руку за спину, и Фатон достал из пакета хлопковую косынку и протянул мне ладонь. На секунду замешкавшись, я вложила в неё свою. Но мужчина, не зацикливаясь на украшении, наскоро обмотал его тканью и закрепил узлом.
— Спасибо, — повторила я.
— Ты красивая, — он не торопился отпускать мою руку и, подняв её, прикоснулся губами к месту рядом с повязкой, где бился пульс.
Не знаю, что на меня нашло. Может усталость, может отчаяние и боль, только мне безумно захотелось ощутить эти губы на своих и, рвано выдохнув, я потянулась к нему. От его кожи пахло травой и мылом. Фатон прижал меня к себе и с умопомрачительной нежностью поцеловал. Замерев, я позволила осторожным пальцам очертить мой позвоночник и остановиться на талии. Я впустила в себя его эмоции и застонала от чистого, ничем незамутнённого удовольствия.
— Рина, — прорычал он в мой рот, отстраняясь и скользя губами к уху, — Ты сладкая…нельзя…боюсь я захочу большего, а ты к этому не готова. Пока…
Он усадил меня на колени и прижал к своей груди. Отчаянно покраснев, я пыталась объяснить самой себе, что на меня нашло.
— Не надо думать, лапонька. Просто ты устала, тебя обидели, и ты хочешь заботы. Я не воспользуюсь ситуацией, чтобы у тебя появился повод меня возненавидеть. Мы не люди, у нас больше времени в запасе, а значит, я подожду.
— Спасибо, — прошептала я.
— Мне начинает нравиться твоя покорность, — подначил он меня и удивлённо охнул, поймав за подбородок, — О, Боги, какие глаза…
Спрыгнув с колен, я отвернулась, поняв, что засветилась во всех смыслах.