В гомоне возгласов и смеси противоположных эмоций я уловила отчаяние Фата и послала ему ласковую улыбку. Его все еще держали, не позволяя вырваться. Остальные образовали редкий широкий круг, в центре которого находились я и Вейн. Громила неспешно скинул куртку и, демонстративно расстегнув штаны, медленно стащил их вниз. Он с извращенным наслаждением потирал возбужденный пах, наблюдая, как скривилось мое лицо.
Лениво потянувшись, он закинул руки за спину, и по мощному телу прокатилась судорога. Он противоестественно прогнулся в спине и кожа взбугрилась, поднимаясь пузырями и с хлюпаньем опала на съеживающихся мышцах. Кости трещали, укорачиваясь и гротескно ломая тело, прижимая к земле. На поверхность пробилась шерсть, вытягиваясь длинными прядями. Вейн поднялся на лапы, с хрустом ввернув на место суставы, и протяжно завыл, запрокинув морду кверху. До того, как он припал к земле, вперив в меня серебряные глаза, я зацепила нить его эмоций и тихонько потянула к себе. Волк ощерился, обнажая ряд чуть более длинных зубов, чем у обычного животного и двинулся ко мне.
— Тшшшш, маленький, — ворковала я, крадучись по дуге в противоположную от него сторону.
Я двигалась по кругу, постепенно приближаясь к волку плавными шагами. Он пару раз тряхнул головой, оглядываясь в поисках невидимого раздражителя, и со скрежещущим рычанием бросился на меня. В последнюю секунду отскочила в сторону, и челюсть сомкнулась на том месте где была моя нога. Пока он разворачивался ко мне я запрыгнула на лохматую спину, оседлав его, и, обхватив за шею, прижалась ртом к торчащему уху.
— Тшшшшш, спокойно. Сегодня ты мой…
Глубоко вздохнув, я затащила в себя все, что делало его живым: его страхи, сомнения, потребности и желания. Зверь кулем свалился на землю, стекленеющим взглядом сверля пространство, а я привалилась к вздымающемуся горячему боку, пытаясь усмирить бурю в себе. Внутри меня появился Вейн и заскулил от ужаса и безысходности. Чужое присутствие царапало моё сознание, но я придавила его сущность силой своих эмоций.
— Ну, ну, не бойся, — шептала я, гладя вздыбленную холку, — Я не обижу тебя…
Осторожно, по одной я отпускала его составляющие назад, наполняя оболочку из костей и мяса. Когда закончила волк жалобно заскулил и отполз от меня. Мелко вздрагивая, уткнулся мордой в лапы. Я поднялась над ним и обвела глазами застывших наблюдателей.
— Это мольба, — рявкнула я, с неожиданной страстью, — Надеюсь никто не сомневается.
В тишине, повисшей над поляной, слышала собственное надсадное дыхание. Ничем не показывая, как обессилена, я скрестила руки на груди и громко воскликнула: