Он сел рядом и откинулся назад, запрокидывая голову. Солнце золотило его волосы и высвечивало крохотные веснушки на прямом носу. Кончики ресниц вздрагивали, отбрасывая кружевные тени на щёки.
— Давай начнём сначала? — примирительно протянул он.
— Давай.
— Та Хон, лорд клана летящих.
— С…Рина… — я замялась, — Заблудившаяся в твоём лесу после выхода из спонтанного портала. Скажешь, где я нахожусь?
— Весенний мир. Только вот я впервые слышу о спонтанных порталах.
— Я говорю правду.
Лорд улыбнулся, демонстрируя кончики клыков, и я невольно подобралась.
— Ты спасла меня, — как будто невзначай сказал он, — я заметил.
— Знаю.
— И не требуешь выплаты долга, — он выразительно посмотрел на меня.
— Это так необходимо? — я скривилась, — Может ты, просто, поведёшь себя как джентльмен…
— Как кто? — подозрительно поинтересовался Хон.
— Просто. Без требований и договоров проявишь гостеприимство, предложишь мне помощь и руку.
— Ты меня в мужья что ли взять хочешь? — он внезапно побледнел.
— Да зачем ты мне сдался? — разозлилась я, вскакивая и отряхивая платье, — Да что я убогая, чтобы напрашиваться совершенно незнакомому мужику? Идиот!
— Кто? — уставился на меня ошарашенный лорд.
— Ты! — рявкнула я, направляясь в заросли и недовольно бурча, — Аристократ вшивый, прямо сплю и вижу, как бы его захомутать. Мне ж больше хотеть-то нечего. Я может выспаться мечтаю или одеть что-нибудь удобное или поесть по-людски. Нет, ну нет тут никого адекватного.
— Постой, — крикнул Хон, догоняя меня, — Ты не можешь так уйти!
— Да неужели…
Упрямо не обращая внимания на преследующего меня мужчину и взяв привычный темп, я бежала по едва заметным тропам в сторону противоположную замку. Время от времени замирала и прислушивалась к окружающему лесу. Лорд постепенно отставал, может, не привык бегать, но скорее всего не мог легко найти мои следы. Ближе к вечеру я перестала его ощущать. Ноги гудели от напряжения и очень хотелось пить. Найдя утоптанную звериными лапами прогалину, наконец, вышла к небольшой речушке.
В этот раз я не стала вести себя безрассудно и, напившись, прошла вдоль берега, срывая полынь и разминая её в пальцах. Наткнувшись на раскидистую иву, взобралась высоко на ветви и растёрла себя кашицей из травы. Хищник никогда не станет залезать на качающееся дерево над водой, а едкий запах не даст меня учуять, да и от насекомых убережёт. Оторвав от подола платья несколько тонких лент, стянула в пучок крупные ветви, образуя некое подобие гамака, и привязала себя за пояс к новой лежанке. Голод стягивал желудок болезненными спазмами, и я пообещала себе, что поутру обязательно поохочусь.