— В самую точку… — неуверенно отозвалась я.
— Даара… — он наклонился к уху, — приблизиться к императору и убить? А потом самой быть растоптанной его охраной? Это очень на тебя похоже, но неужели ты думаешь, что отец после этого успокоится? Хотя… может, и успокоится, но ведь он даже не будет знать! Этого императора сменит другой император, а родобесски будут продолжать наступление.
— Я еще не придумала, Криит. Возможно, желаю, чтобы тебя все же обменяли хоть на какую-то уступку. Тогда ты сможешь вернуться и обо всем рассказать. Ведь ты тоже стал немного другим после Тессы, правда? Ведь тоже видишь, что не так уж я неправа?
Он устало облокотился на решетку, вытянул ноги.
— Тесса… — замолчал надолго, а потом продолжил: — Говорят, моя вторая жена красива…
— Красива, Криит, все так говорят.
Я просто поддержала, хотя чувствовала его тяжесть — говорить ему хотелось совсем не о второй жене.
— Я не боюсь смерти, Даара… Не боюсь, что никогда свою жену не увижу. Не боюсь, что за мной не останется ни одного сына… Кажется, я больше вообще ничего не боюсь.
Захотелось тронуть его плеча пальцами. Или хоть как-то отвлечь:
— Твоя рана выглядит хорошо. Местные знахари умеют лечить не хуже наших…
— Даже лучше. И не умеют ничего больше, только лечить… Да, ты в каком-то смысле права, Даара… не каждый из них заслуживает смерти только за грехи императора, который даже не бросается на их защиту. Почему так? Почему до сих пор он не идет армией на берег?
— Готовится?
Он усмехнулся тихо:
— Больше двух месяцев? Даара, ты знаешь моего отца — сколько бы он готовился, если хотя бы один его человек пострадал от захватчиков на его же земле?
И снова это тревожное чувство: волны сомнения, которые вот-вот сметут гордость за своих. Потрясла головой. Сомневаться нельзя! Как только допускаешь такую мысль, все становится намного сложнее.
— Тогда выживи, четвертый сын вождя. И сам стань вождем. А эта земля… пусть она останется этим слабым людям.
— Верховным вождем мне не стать. Не в этой жизни, я надеюсь. Такое случилось бы, только если и моего отца, и все семьи старших братьев вырежут… не могу себе представить. Да и не хочу представлять такой мир. Потому моя смерть ничего не изменит… А если ты убьешь императора, то для его народа тоже ничего не изменится.
— Да. Потому что кто-то должен будет переубедить твоего отца. Почему не ты?
Эта тема была очень интересна, но прямые вопросы недопустимы — они сразу меня выдадут. Но наконец-то Криит начал говорить сам:
— Потому что не уверен, что этого достаточно, Даара. Ты ведь была там. Столько крови я никогда не видел.