Ветки бьют в лицо, оставляли глубокие порезы. Волосы цепляются за деревья. В кроссовках хлюпает болото. Боли не было, был лишь адреналин и желание сбежать. Хотя бы попытаться…
Зацепившись за очередную корягу, падаю. Я не помню ни своего имени, ни родных. Лишь одно — если не попробую скрыться, меня ожидает смерть. Мучительная и долгая. У такого, как Он нет ни души, ни сострадания. Он не отпустит, никогда.
Не успев подняться, снова падаю, споткнувшись о широкие корни. С ужасом понимаю, что не успеваю встать. Он уже близко. Лучше бы ищейка, чем это… существо.
Я крепко зажмуриваюсь, отказываясь смотреть своему самому страшному кошмару в глаза, но при этом ощущая, как его длинные снежные волосы щекочут мне лицо и шею. Даже не раскрывая глаз понимаю, что он ухмыляется. Доволен добычей…
— Открой глаза… — слышу я тихий, но властный, холодный, но знакомый голос и мне не остается ничего кроме как повиноваться.
Этот омут. Ледяной омут черных глаз без зрачков… Он зол, он чертовски зол. Не стоило мне испытывать его терпение, теперь он будет мучить меня дольше.
— Набегалась, маленькая? — спросил Он.
* * *
Забавное зрелище! Такое забавное, что мне хочется громко смеяться. Да, да, хохотать во все горло. Гонки мертвецов и мертвых собак. Как во сне, когда тебя мучает кошмар: ты бежишь со всех ног, чтобы спасти свою жизнь, а подвигаешься страшно медленно.
(с)Джек Лондон. Тропой ложных солнц
— Набегалась, маленькая?..
После этого сна я из раза в раз просыпалась в холодном поту, в сердце пробуждался ужас, руки дрожали. Из раза в раз я открывала глаза и понимала, что это он, вновь и вновь, но ни мгновения вспомнить не могла.
В детстве пробуждалась с плачем и криками, что сильно тревожило родителей. Потом привыкла и постаралась никого не волновать — перебороть возникший ужас самостоятельно. Когда мы начали жить с дедушкой, этот кошмар стал появляться реже, а со временем исчез совсем. Теперь вот снова…
Часы показывали пять тридцать утра. Если я еще хоть на секундочку осталась бы в закрытом помещении, то попросту сошла бы с ума. После таких кошмаров необходим свежий воздух!
С переодеванием морочиться не стала. Натянула поверх пижамы длинный свитер, кинула в карман телефон и вышла на улицу.
Свежий воздух ворвался в легкие, накатило долгожданное спокойствие. Страх постепенно отступал.
На улице светало. Редкие собачники выгуливали своих питомцев, внимательно следя за тем, чтобы те не покусились на детскую площадку. Баба Клава бдит почти круглосуточно, и не дай бог какой-то пес вознамерится задрать свою ногу над качелями. А уж если присядет по большой нужде в песочек, то все. В этом я баб Клаву поддерживала. Забавная старушенция, из разряда «хочу все знать и рассказать об этом всему честному люду», но при этом свято бдит за порядком всего дома начиная от собак и заканчивая Лариской, которая «каждую неделю с новым хахалем домой ходит». Мне-то как-то все равно, пусть ходит, пока здоровье есть, но баб Клава объявила самую настоящую «охоту на ведьм» и учредила инквизицию имени святой Марии, образно выражаясь, разумеется. Теперь каждый в нашем доме (от мала до велика) читали несчастной девушке нотации. И немногие знали, что Лариса художница, специализирующаяся на рисунке мужского тела — видела, как она посещает курсы в нашем ВУЗе. Но об этом же баб Клаве не расскажешь, еще пуще разозлится, и спустит на нее тех же собачников за которыми сейчас бдит.