Она очень надеялась, что от ее рева у Алана сейчас было паршивое настроение.
Кстати, непрошеный жених все же был умным. Под горячую руку не совался, сидел тихо и даже не пытался заговорить. Понял, что бесполезно. И явно ждал, пока Лекси перебеситься.
А она продолжала сидеть на полу и смотреть за окно. Тихо открылась дверь и горничная — новая — поставила поднос с завтраком, бесшумно удалилась. На «воле» опять властвовала жара и горячий ветер. Он приносил из сада запахи цветов.
Цветы…
Лекси прищурилась. Надо было писать письмо Хантеру. Благо материала для невидимых чернил было вдоволь. Вон, целый кувшинчик сливок на подносе. Осталась проблема, где ей написать письмо.
Камер, пожалуй, не наблюдалось лишь в туалете. Интересно, если она нальет стакан молока, возьмет записную книжку с ручкой и, громко рассуждая о следующей главе романа, уйдет в туалет, Алан решит, что у нее не все в порядке с головой?
Хотя какая разница?
Сказано — сделано. Стараясь не думать каким взглядом сейчас за ней наблюдают, Лекси заставила себя скинуть одеяло и натянуть джинсы с футболкой. Выглядели они уже довольно мятыми. После чего не спеша позавтракала, сидя с записной книжкой и делая вид, что пишет фразы для романа. Чувствуя при этом себя актрисой погорелого театра. Никогда Лекси не работала вот так. Обычно брала ноутбук и фразы рождались сами собой.
После завтрака, прихватив стакан сливок и записную книжку, удалилась в туалет. Где еще раз тщательно все проверила. Но нет: спрятать даже крутую видеокамеру тут не представлялось возможным.
«По крайней мере, я очень надеюсь, что Алан не офигел до такой степени, чтобы наблюдать за моим стулом».
Писать пришлось очень быстро. Ватными палочками, которые затем смывать в унитазе. Но зато через двадцать минут письмо было готова. Со стороны самый обычный лист. Который еще предстояло выдрать из записной книжки.
«В теплице есть запертое отдельно растение, если тебе интересно. Говорят — экспериментальное. Какую еще диверсию? Меня пыталась убить любовница идиота. Теперь он сидит постоянно тут. И говорит, что будет рядом даже ночью. Я вышла на тропу войны!»
Теперь надо было идти на поклон к Алану, просить, чтобы передали письмо. От одной только мысли об этом Лекси передергивало. А уж когда вспомнила совместное утро, то и вовсе поплохело.
Дура она дура. Да с ней многие бы с радостью поменялись местами. Ну а похищение наверняка показалось бы просто ее дополнительной изюминкой.
Но Лекси такого изюма за прошедшие дни переела.
Тем не менее, письмо следовало отправить. И для начала Лекси попыталась это сделать через дворецкого. Увы, тот покачал головой и крайне огорченным тоном сообщил, что и рад бы, но Алан велел ему письма не принимать. Передавать их Лекси должна лично.