Такие порядки царили во Дворце Душ всегда, ещё с древних времён. Однако всё смог изменить лишь один день. А случилось это тогда, когда Души, по-видимому, решившие провести своеобразный эксперимент, доверили Звёзды человеку. Убийца Звёзд — такое призвание Души дали властителю — получил возможность просто гасить судьбоносные светила. Однако, если Звезда меркла, умирал и её обладатель. Убийца Звёзд просто касался светила, приказывая ему погаснуть, — и Звезда растворялась в пустоте, унося вместе с собой жизнь определённого человека.
Помимо этого, повелитель жизней ещё и обрёл власть над чудовищами. По его велению монстры набрасывались на несчастные Звёзды, начиная их поедать. Несмотря на то, что у чудовищ оставалась прежняя свобода выбора, ослушиваться указаний Убийцы Звёзд они не имели права.
Тогда, помимо естественных смертей, в мире стали фиксироваться кончины, вызванные неизвестной, как поначалу считали люди, причиной; численность населения начала стремительно сокращаться.
Позже человечеству удалось каким-то образом узнать псевдоним главного виновника, но вот о способе, которым он действовал, не смог выведать никто.
Однако властвовать Убийце Звёзд удалось всего лишь три месяца. Неожиданно случилось событие, в результате которого повелитель жизней потерял все свои возможности, отправившись отбывать наказание в одной из комнат Дворца Душ.
Несмотря на то, что Убийца Звёзд властвовал недолго, он, азартный и равнодушный к чужому горю, совершил множество ужасных дел, которые, по идее, ему творить не полагалось. Он забрал огромное количество человеческих жизней, уничтожив множество Звёзд. И теперь, спустя год после свержения властителя, Звёзды, внезапно решившие пойти против всяких порядков, разъярились. Началось страшное и поистине разрушительное явление — Гнев Звёзд…
Стоял обыкновенный зимний день. Небо, тёмное и тяжёлое, было заволочено плотной завесой туч. Робкие солнечные лучи, периодически прорывая преграду, несмело заглядывали в полупустую комнату, пробегая по немногочисленной мебели. Но несмотря на это, погода оставалась пасмурной и, по-видимому, не собиралась меняться в ближайшие дни.
Одинокая девушка сидела на невзрачной, потёртой от времени кровати и шила. Каждый шов она старалась делать как можно более аккуратным, но, так как профессионалом в этом деле не являлась, периодически допускала и огрехи. Некоторые стежки выходили неровными, и особенно досадным было то, что такие оплошности обычно становились заметными лишь по окончании работы над изделием. Когда очередной наряд, казалось, уже находился в состоянии полной готовности, девушка, принимавшаяся осматривать вещь, непременно обнаруживала какие-то недостатки. Возможно, они и не выглядели слишком броскими, однако совсем не нравились начинающей швее.