— Извините, но я вынужден покинуть вас. Там что-то происходит, и я не могу оставить это без внимания, — с сожалением произнёс юноша и, попрощавшись с Эммой, в скором времени скрылся, утонув в дрожащем желтоватом свечении.
Эмма не обрадовалась, но и не огорчилась — ей снова стало всё равно. Повернувшись, она, одолеваемая равнодушием, быстрыми шажками направилась в сторону дома. О юноше и «грозных» новостях, которые он сообщил, Колдвелл не думала, так как считала их обыкновенной бессмыслицей, даже если они и содержали в себе правду.
Этой ночью Эмма резко подскочила от странного шума, донёсшегося из комнаты родителей. Сначала девушка, посчитавшая это очередным сюрпризом судьбы, не хотела вставать, вмешиваться, разбираться, но, подумав, всё же решила проверить, в чём же заключалась животрепещущая проблема. Может, отец и вовсе уже расправился с матерью, оставив её окровавленный труп разлагаться в одной из тесных и неуютных комнат?
Стянув с себя одеяло, Эмма слезла с кровати и, окинув мимолётным взглядом мебель, тихонько выбралась из комнаты.
Тишина, зловещая, непроницаемая, казалась особенно жуткой после того оглушительного грохота, всполошившего весь дом. Но Эмму это не волновало, ведь для неё главным было — проверить, жива ли мать и не сотворил ли чего неладного отец, на закате дня находившийся в весьма дурном расположении духа. А остальное — не важно. Что бы ни случилось — оно не имело смысла, а значит, уделять ему внимание, тратя своё драгоценное время, не стоило.
Вот девушка уже стояла около комнаты родителей и, примкнув к двери, внимательно прислушивалась к звукам, какие, возможно, оттуда раздавались. До её ушей донеслись жалобные стоны, от которых обычному человеку сразу стало бы не по себе, и он бы, скорее всего, тут же съежился, словно ребёнок, ненароком наткнувшийся на страшную картинку в доброй книге сказок.
Эмма сначала, как и всегда, отреагировала равнодушно, не придав этим жутковатым звукам абсолютно никакого значения, по причине их невеликой важности. Вернее, равнодушно для себя нынешней. Равнодушно для голоса, обитавшего в глубинах ей сознания. Но не равнодушно для себя прежней, которая ещё могла пробудиться в нужный момент, широко раскрыв глаза, застланные дымкой вечной скуки.
Сделав резкое движение, Эмма, словно опомнившаяся от недлительного забытья, распахнула поскрипывающую дверь и, пробравшись в комнату, пристально вгляделась в очертания объектов, что тонули в мягком ночном мраке. Попытка что-то увидеть окончилась неудачей, так как ничего, кроме смутных силуэтов дивана, комода, хилых цветов и нескольких маленьких зеркал, она не приметила.