– А что мне еще остается? – воскликнула Татьяна. – Ты что, хочешь, чтобы все по-его было? На поводу у него всю жизнь идти, да?
– Ну а что будет дальше?
– Дальше он посидит в тюрьме, перетрухнет как следует, а потом будет ко мне по-другому относиться! – убежденно заявила Татьяна. – Пылинки с меня будет сдувать! Вот увидишь, так и будет, я его характер знаю.
– А мне кажется, – возражала Маша, – он, наоборот, озлобится. И вряд ли тебе простит это, Таня.
– Он? Мне? – Татьяна с размаха отшвырнула недокуренную сигарету и схватила новую. – Это пусть он еще попросит, чтобы я его простила! Превратил меня в домохозяйку!
– Но ведь ты же работаешь… А уволиться сама хочешь, – пробовала возражать Маша, потому что ей совсем не нравилось то, что задумала подруга, а особенно та роль, которую она отводила ей.
– Это неважно, – стояла на своем Татьяна.
Маша пробовала отговорить свою неугомонную и разгоряченную подругу от опрометчивых шагов. Она даже сначала отказалась от того, чтобы помогать ей в этом.
– В общем, ты как хочешь, а я против, – сказала она. – Ты представляешь, что будет, когда придет милиция? В каком положении окажусь я?
– Да не придет к тебе милиция! – прервала ее Татьяна. – Если и придет, то в «Книгу». А там ты скажешь все, о чем договаривались. Состава преступления нет, я сама узнавала у юристов. Я просто ушла от этого козла, потому что захотела пожить спокойно. А тебя попросила никому не говорить, потому что он мне угрожал.
В этот момент по коридору, видимо, в туалет, гуськом прошествовал руководящий состав конторы – Вавилов и Астахов, и Маше показалось, что Сергей Аркадьевич подозрительно посмотрел на них с Татьяной. Она попросила Прошакову говорить чуть потише.
– А он тебе угрожал? – осведомилась Маша, когда начальники скрылись за углом.
– Здрасте, новый год! – снисходительно и в то же время очень раздраженно отозвалась Татьяна. – Я тебе талдычу уже целый месяц о том, что он меня убить хочет, а ты еще удивляешься! Конечно, угрожал. Вчера, например, прямо сказал – убью!
Маша недоверчиво посмотрела на подругу, но все же выразила ей свое сочувствие.
– Да брось ты, все будет нормально. Я дело открою, деньги возьму. Никто потом не докажет, что их взяла я. Муж их дома хранит, я знаю – где… А если и докажут, то дело заводить не будут – они семейными разборками не занимаются: муж и жена одна сатана… Если там, конечно, не явный криминал типа убийства. А если муж или жена стырили деньги, это не по их части. Они мне сами говорили, когда я позвонила – мол, муж драться полез: разбирайтесь сами, у нас дел и без ваших идиотских звонков хватает. Прямо так и сказали – «идиотских». Поэтому никто ничего и не вякнет даже… А я дело открою, тебя в помощницы возьму… Вернее, в заместители директора.