- Давай хотя бы до кровати дойдем, - задыхаясь прошептала я. Но по правде говоря, еще через секунду мне уже было все ровно, где это произойдет. Лишь бы он подарил мне наслаждение, на которое я, похоже, уже подсела, как наркоманка. Димоманка.
Целуясь, мы брели по комнате, но остановились, наткнувшись на диван.
Я потянулась к его ремню, желая избавить его от одежды со скоростью света. Рогозин был еще нетерпеливее. Он развернул меня спиной к себе и, потираясь своим пахом о мои нижние округлости, сжал грудь. Я задышала чаще, ведь воздуха не хватало. Он стянул с моих плеч халат и отшвырнул его на пол, а меня заставил стать коленями на подушки и облокотиться руками о спинку дивана. Я чувствовала себя такой уязвимой перед ним, но стоило обернуться и увидеть полный желания, буквально одержимый взгляд мужчины, как во мне проснулась игривая Юля.
Я покачала бедрами, призывая его приходить к активным действиям. А затем прогнула спину и расставила ноги еще шире.
Он закусил губу, причиняя себе боль, и пошел в наступление. Его губы оказались на моей талии, а я застонала от нахлынувших чувств. Поцелуи становились все агрессивнее и спускались все ниже. Это сладкая прелюдия превратилась в настоящую пытку. И я даже не знала, чего хотела больше - чтобы он продолжал ласкать меня губами или, наконец, оказался внутри.
- Дима! - я простонала его имя, потому что другие слова испарились. Был только он. Он - все, чего я хотела.
Прикусив мою ягодицу, он размазал пальцем мою влагу и проник внутрь. Блаженство все нарастало с каждым его движением, но мне было мало.
- Я хочу тебя, - прошептала я. - Очень.
- Знаю, - шепнул он уже около уха. Я ощутила, как он начал медленно проникать в меня. Застыла, не дыша, но едва не сошла с ума, когда он накрыл рукой мой возбужденный комочек нервов. Мои крики наслаждения и тихое шипение слились со звуками слияния наших тел. Мы так прекрасно подходили друг другу, и я даже представить не могла, что кто-то другой мог быть таким же превосходным любовником, как Дима. Только он заставлял меня гореть от каждого его прикосновения и поцелуя. Только с ним наслаждение достигало такого уровня, что глаза застилала мутная пелена, а сердце грозило вырваться из груди. Я могла бы полюбить его только за то, что он так искусно владел моим телом.
Хотя нет... Последняя мысль странная. И опасная. Нельзя влюбляться в Рогозина. Никак нельзя.
- Это так хорошо!
- Да. - Дима прикусил мочку моего уха и сделал еще несколько мощных толчков прежде чем я улетела к райскому наслаждению. - Я знаю.