— Мы не владеем огненной магией, — в свою очередь высказалась я, — потому только, поймав крохотную искру, способны заставить ее служить нам.
По губам огневика скользнула печальная улыбка:
— Вот и мы пленяем капли воды, не способные удержать ее мощь!
Я остановилась, внимательно глядя на этого молодого мужчину, а он, склонив голову на бок, пристально рассматривал меня. Не удержавшись, спросила:
— Вы верите в то, что когда-то ведьмы и маги жили семьями, понимая друг друга с полуслова?
— Я надеюсь, — сказал он, — что мы научимся жить в мире, сможем дружить, любить друг друга и понимать! — этот взгляд мог растопить любой лед, и что-то в моей душе дрогнуло, потянулось к этому огневику, словно глубоко внутри, я согласилась с его словами, как будто это было и моим желанием тоже.
Сглотнула ставшей горькой слюну и кивнула, а собеседник, подарив очаровательную улыбку, отправился дальше, поманив меня к закрученной лестнице, на которой я сунула руку в карман и нащупала там осколок кристалла Эрии, взятый на всякий случай. Его острые края норовили порезать пальцы, причинить боль, но, смотря в спину идущего впереди мага, я поняла, что сегодня этот кусочек артефакта останется лежать на прежнем месте. И разум, и сердце подсказывали, что так оно и должно быть.
Фирион ожидал меня в небольшом зале, сквозь открытые окна которого проникал ветер, наполненный последним осенним теплом. Именно у одного из окон стоял Лют, отвернувшись от входа и заложив руки за спину. Я вспыхнула, чем привлекла внимание правителя магов, который при моем появлении поднялся со стула, стоящего во главе длинного стола. Я сверлила спину Грэйна непримиримым взором, а он не удосужился повернуться, делая вид, что рассматривает пейзаж за окном. Неслыханная дерзость! И я сейчас не о себе говорю, а о Фирионе. Спохватилась и торопливо поклонилась, приветствуя правителя Солнечного и Морского:
— Мирного утра, Ваше Сиятельство!
— И вам всего светлого, ведунья, — мне позволили распрямиться и пригласили к столу.
Лютов, играя желваками на покрытых румянцем от гнева щеках, кивнул мне и разместился напротив.
Несколько минут Фирион переводил сосредоточенный взгляд с меня на Люта, кивнул сам себе и задал неожиданный вопрос:
— На кого злитесь?
Я вскинулась, ясно давая понять, по отношению к кому испытываю злость, а Грэйн внезапно глухо изрек:
— На себя…
Признаться, не ожидала я такого ответа, но быстро списала все на то, что Лют просто пытается оправдаться перед своим господином. Выразительно посмотрела на него, но в ответ получила:
— Извини…