Въ заключеніе князь Урусовъ объяснилъ гг. присяжнымъ засѣдателямъ, что они не должны смущаться тѣмъ, что Ольга Умецкая признала себя виновною, и видѣть въ этомъ признаніи необходимость произнести обвинительный приговоръ. Въ подкрѣпленіе этой мысли защитникъ согласился на оправданія въ подобныхъ случаяхъ, бывшихъ уже въ русскомъ судѣ присяжныхъ. Онъ указалъ на оправданіе присяжными: Ломоносова, баронессы Ганъ и князя Мещерскаго, несмотря на собственное сознаніе подсудимыхъ.
«Дѣло это имѣетъ громадное значеніе, сказалъ князь Урусовъ, здѣсь идетъ рѣчь о томъ, слѣдуетъ ли вмѣнить преступленіе, вынужденное жестокимъ обращеніемъ и злоупотребленіемъ родительской власти. Для Ольги Умецкой наказаніе не страшно, потому что она уже прошла сквозь каторгу въ родительскомъ домѣ. Но я думаю, что вы признаете въ ней больнаго человѣка, больную волю, а наказывать больнаго едва ли справедливо. А потому я надѣюсь, гг. присяжные, что ни у кого изъ васъ не поднимется рука, чтобы бросить камень въ этого несчастнаго ребенка».
Защитникъ Екатерины и Владиміра Умецкихъ, Г. Н. Новосельскій указалъ прежде всего на трудность своего положенія, ставящаго его въ необходимость опровергать два обвиненія сразу, и притомъ при самыхъ невыгодныхъ условіяхъ; засимъ онъ перешелъ къ разбору уликъ обвиненія, причемъ каждую улику разсматривалъ отдѣльно. — Допустимъ, сказалъ онъ, что фактъ, засвидѣтельствованный г. Поливановымъ, существовалъ; допустимъ, что дѣти Умецкихъ спали дѣйствительно на соломѣ, прикрытой дерюжкою: но развѣ это будетъ жестокое обращеніе? Развѣ этотъ фактъ можетъ быть названъ преступленіемъ родителей? Сколько людей въ Россіи изъ 60-ти милліоновъ спятъ не только на дерюжкѣ, но просто на землѣ!.. Такихъ, можетъ — быть, найдется 50 милліоновъ, и развѣ этотъ фактъ даетъ намъ право обвинять родителей всѣхъ тѣхъ 50 милліоновъ въ жестокомъ обращеніи? Далѣе г. Новосельскій указалъ на то, что ничѣмъ не доказано, чтобы Ольга Умецкая покушалась на самоубійство, такъ какъ разсказъ ея о томъ, что изъ огня ее вытащилъ Селиверстовъ, послѣдній не подтвердилъ. Что касается вывиха мизинца, то г. Новосельскій замѣтилъ, что такъ какъ мать сидѣла съ правой стороны Ольги Владиміровны, то при ударѣ линейкой плашмя вывихъ никакъ не выпалъ бы на долю мизинцу, по самому естественному положенію вещей! При ударѣ же ребромъ могъ произойдти скорѣе переломъ, чѣмъ вывихъ. Затѣмъ г. Новосельскій старался опровергнуть существованіе слѣдовъ побоевъ, а слѣдовательно и самое нанесеніе этихъ побоевъ, указывая на невозможность быстраго исчезновенія знаковъ, если — бы дѣйствительно они были столь значительны, что одинъ ихъ видъ возмущалъ человѣка до дурноты. Кромѣ того онъ основывалъ свои доводы на результатѣ осмотра, а также и на возбужденіи сомнѣнія къ показаніямъ свидѣтелей объ этомъ предметѣ. Г. Новосельскій перешелъ, далѣе, къ опроверженію предположенія князя Урусова о томъ, что будто бы нерадѣніе родителей было причиною смерти 17 человѣкъ дѣтей. Онъ видѣлъ въ этомъ обыкновенное явленіе, подтверждаемое даже статистическими данными. Переходя засимъ къ обвиненію его кліентовъ въ томъ, что они какъ родители не радѣли о воспитаніи дѣтей, г. Новосельскій замѣтилъ что Александра Владиміровна воспитывалась въ пансіонѣ, что старшій сынъ въ настоящее время находится въ университетѣ, и что наконецъ сама Ольга Владиміровна умѣетъ писать, и притомъ пишетъ не дурно. Далѣе вь опроверженіе возможности жестокаго истязанія Ольги Владиміровны, г. Новосельскій указалъ на здоровое состояніе ея организма. Защитникъ разобралъ засимъ улики относительно обвиненія въ неприводѣ Ольги Владиміровны къ исповѣди и указалъ на то, что скупость не составляетъ преступленія. Сдѣлавъ мимоходомъ нѣсколько замѣчаній о состояніи своихъ кліентовъ, г. Новосельскій сослался, наконецъ, на рядъ статей закона, которыми опредѣляются границы родительской власти. Онъ находилъ, что настоящее обвиненіе гг. Умецкихъ не представляетъ въ себѣ нарушеній родителями тѣхъ предѣловъ власти, которые имъ указаны въ законѣ. Въ заключеніе г. Новосельскій замѣтилъ, что онъ сказалъ все, что могъ сказать, но что онъ при этомъ на многое не отвѣтилъ. Это случилось потому, что гг. Умецкіе поручили ему оправдывать ихъ, но при этомъ просили, чтобы опъ въ своей рѣчи ни въ чемъ не обвинялъ дѣтей и въ томъ числѣ Ольгу Владиміровну.