Замѣчательныя судебныя дѣла (Носъ) - страница 205

«На основаніи вышеизложеннаго титулярный совѣтникъ Василій Ивановъ Никитинъ обвиняется въ томъ, что 3‑го мая 1868 г. онъ нанесъ оскорбленіе дѣйствіемъ мировому судьѣ Басманнаго участка Скопину, при исполненіи этимъ послѣднимъ обязанностей службы. Преступленіе, въ которомъ обвиняется Никитинъ, предусмотрѣно 28о ст. улож. о нак., а потому дѣло это подлежитъ разсмотрѣнію московскаго окружнаго суда, съ участіемъ присяжныхъ засѣдателей».

Предсѣдатель. Подсудимый Никитинъ, вы обвиняетесь въ оскорбленіи должностнаго лица, участковаго мироваго судьи города Москвы, дѣйствіемъ, да не простымъ дѣйствіемъ, а насильственнымъ, притомъ въ оскорбленіи при отправленіи судьей своихъ обязанностей или по крайней мѣрѣ въ такомъ положеніи, что вы могли признать его отравляющимъ обязанность. Признаете ли вы себя виновнымъ въ этомъ преступленіи?

Подсудимый. Нѣтъ, не признаю.

Предсѣдатель (приставу). Пригласите въ залу всѣхъ вызванныхъ свидѣтелей.

Защитникъ. Подсудимый желаетъ пополнить данное имъ показаніе.

Предсѣдатель. Вамъ должно быть извѣстно, г. защитникъ, что несознающійся подсудимый на судѣ не допрашивается; если же онъ имѣетъ что сказать, то можетъ пополнить показаніе свое при повѣркѣ показаній свидѣтелей, когда ему будетъ предложено сдѣлать возраженія.

Подсудимый. Я хотѣлъ только пояснить мой отвѣтъ на вашъ вопросъ.

Предсѣдатель. Въ такомъ случаѣ, что вы имѣете сказать?

Подсудимый. Я признаю себя виновнымъ, но не въ оскорбленіи мироваго судьи, а того лица, которое нанесло мнѣ оскорбленіе. Я не зналъ, кто это былъ — я послѣ узналъ, что это судья.

Предсѣдатель. Такъ вы, стало — быть, не знали, что г. Скопинъ былъ мировой судья.

Подсудимый. Вотъ въ томъ то и и дѣло что не зналъ.

Затѣмъ всѣ свидѣтели, послѣ предварительнаго опроса, были приведены къ присягѣ, исключая мироваго судьи Скопина, который, согласно съ отводомъ защитника, на основаніи 2 п. 707 ст. уст. угол. суд., былъ спрошенъ безъ присяги.

Всѣ свидѣтели были вновь удалены изъ залы кромѣ г. Скопина, которому предсѣдавшій предложилъ разсказать объ обстоятельствахъ дѣла.

Мировой судья Скопинъ. 3‑го мая, часу въ 6 вечера, когда у меня разбирательство уже кончилось, вошелъ ко мнѣ въ камеру г. Никитинъ для полученія копіи съ рѣшенія по дѣлу г. Никитина съ Бардинымъ. Передавая эту копію, я предложилъ ему взять копію съ заочнаго рѣшенія моего по его же дѣлу опять съ тѣмъ же Бардинымъ. Г. Никитинъ взялъ въ руки это второе дѣло и сталъ его разсматривать. «Какъ вы могли оштрафовать меня на 40 рублей, когда вы имѣете право штрафовать только на 30 рублей? Это вы по 119 статьѣ что ли дѣйствовали?» спросилъ меня г. Никитинъ. Я ему отвѣчалъ, что мировой судья имѣетъ право штрафовать на 300 рублей, и снова предложилъ г. Никитину взять копію съ заочнаго рѣшенія. На; мое второе предложеніе г. Никитинъ бросилъ дѣло на столъ и сказалъ: «я такихъ вещей не беру, можете прислать ко мнѣ черезъ полицію!» Онъ повернулся и быстро ушелъ; я позвонилъ и приказалъ разсыльному воротить г. Никитина. Что было въ передней — я не знаю; показалось мнѣ, что тамъ былъ шумъ; но какія слова были сказаны — я не припомню. Только г. Никитинъ вернулся. Смѣло вошелъ онъ, размахивая руками, въ камеру и громко сказалъ, почти кричалъ: «Зачѣмъ вы мема задерживаете? Меня никто не смѣетъ здѣсь задерживать! У меня дочь больная сидитъ въ экипажѣ…» Эти слова г. Никитинъ, какъ я сказалъ, произнесъ громко, неприлично, съ угрожающими жестами, безъ видимаго уваженія къ тому мѣсту, гдѣ онъ находился. Усматривая въ этомъ проступокъ, предусмотрѣнный 1 отд. 282 ст. улож., я позвонилъ и приказалъ разсыльному позвать городовыхъ. Въ это время я стоялъ около судейскаго стола, и, обращаясь къ г. Никитину, позволившему себѣ вести себя такъ неприлично, спросилъ его: «Вы пьяны?» — «Пьянъ я!» — закричалъ онъ, и съ этими словами бросился на меня и нанесъ мнѣ извѣстное оскорбленіе. Когда чиновники моей канцеляріи взяли его за руки, чтобы предупредить дальнѣйшее буйство, г. Никитинъ вырвался у нихъ изъ рукъ, подошелъ къ растворенному окну, выходившему на улицу, и началъ кричать: «Городовые! грабятъ! Разбой!» Тутъ сошелся народъ, пришла полиція. Мой чиновникъ сталъ писать актъ о происшествіи. Въ это время г. Никитинъ не переставалъ говорить грубыя выраженія, а Ты самъ пьянъ: какъ же ты смѣешь другихъ называть пьяными!» «Ты итакъ не уменъ, говорилъ онъ, а въ пьяномъ видѣ еще того хуже». Затѣмъ, обращаясь къ чиновнику, писавшему постановленіе о происшествіи, онъ сказалъ: «смотри, не забудь написать, какъ я его по щекѣ смазалъ». Наконецъ, онъ указывалъ городовымъ и бывшей здѣсь публикѣ, что на мнѣ цѣпи не было: цѣпи на мнѣ дѣйствительно не было. (