Подсудимый. Арбузовъ и Новицкій схватили меня, у мена выскочили бумаги; часы, шляпу они мнѣ смяли. Я не зналъ что дѣлать. Ухватился за рѣшетку, они хотѣли оттащить меня. Дверца оторвалась и осталась у меня въ рукахъ. Они меня терзали, мучили, надавали мнѣ толчковъ. «Мы и не съ такими справлялись, а съ тобой — то легко управимся», говорили они.
Соколъ, служащій у мироваго судьи письмоводителемъ съ января мѣсяца и бывшій въ камерѣ во время происшествія, показалъ то же, что и предыдущій свидѣтель, съ незначительною разницей во второстепенныхъ подробностяхъ.
Новицкій, служившій во время происшествія письмоводителемъ у г. Скопина, но теперь уже не запинающійся у него. Я не знаю, изъ — за чего г. Никитинъ ударилъ мироваго судью г. Скопина. Я въ это время въ камерѣ не былъ и начала происшествія не видалъ. Я пришелъ въ то время, когда г. Никитинъ хотѣлъ уйдти изъ засѣданія и стоялъ у дверей, держа въ рукахъ дверцу отъ рѣшетки. Арбузовъ его удерживалъ. Я былъ вовремя происшествія въ сосѣдней комнатѣ, которая отдѣляется отъ камеры тонкою перегородкой, и потому слышалъ звонокъ судьи и два удара какъ бы по щекѣ. Когда я вышелъ и помогъ Арбузову, г. Никитинъ уже больше не порывался уйдти и сѣлъ на окно. Затѣмъ г. Новицкій привелъ нѣкоторыя выраженія подсудимаго, о которыхъ уже упоминали другіе свидѣтели.
Кузмина. Я была въ этотъ самый день, когда происшествіе было у г. мироваго судьи: я къ нему по дѣлу приходила. Тутъ и г. Никитинъ приходятъ и просятъ судью какую — то бумагу дать. Г. мировой судья приказали дать ему эту бумагу. Потомъ г. мировой въ комнату къ себѣ пошли. Когда они вышли, г. мировой и г. Никитинъ промежь себя какой — то разговоръ имѣли: ужъ я о томъ не могу сказать, о чемъ они говорили. Только г. мировой сказалъ: я вамъ бумагу прочту. А г. Никитинъ остался чѣмъ — то недоволенъ на г. мироваго и пошелъ изъ комнаты. Г. мировой два раза позвонили, г. Никитинъ вернулся; у меня, говоритъ, барышня стоитъ на улицѣ, — зачѣмъ вы меня останавливаете? И пошелъ г. Никитинъ кричать. Г. мировой не кричали, тихо говорили. Только спросили: вы, говоритъ, г. Никитинъ, выпивши? Г. Никитинъ разсердился и ударилъ г. мироваго по щекѣ два раза. Тутъ я и ушла; больше ничего не знаю (На вопросы прокурора). Мировой судья былъ въ камерѣ, когда вошелъ г. Никитинъ, а потомъ онъ выходилъ въ другую комнату. Когда г. судья воротилъ г. Никитина, г. Никитинъ самъ вошелъ, за нимъ вошелъ и швейцаръ. «Не кричите, вы выпивши», сказалъ судья г. Никитину. Судья говорилъ тихо, онъ даже больше молчалъ.