Желѣзновъ. Собирая справки о какомъ бы то ни было лицѣ, я не нарушаю этимъ никакихъ правъ и не вижу въ этомъ ничего оскорбительнаго для г. Лютецкаго. Я не только имѣю право, но обязанъ, въ интересахъ академіи, имѣть свѣдѣніе о каждомъ живущемъ на территоріи академіи и обокъ съ нею. Въ собираніи справокъ я не вижу ничего оскорбительнаго.
Судья (Лютецкому). Г. Желѣзнову предоставлено право и вмѣнено въ обязанность имѣть эти свѣдѣнія.
Лютецкій. Но г. Желѣзновъ позволилъ себѣ говорить, что будто бы я живу безъ вида.
Судья. Признавая въ дѣйствіяхъ, указанныхъ въ вашей жалобѣ, административныя распоряженія, я нахожу, что дѣло это мнѣ неподсудно, и потому не могу входить въ разсмотрѣніе его существа. Если вы недовольны моимъ рѣшеніемъ, то можете принести жалобу въ мировой съѣздъ въ семидневный срокъ.
Лютецкій. Я желаю имѣть копію съ вашего приговора.
Судья. Хорошо. Вы можете ее получить.
Дѣло о переплетчикѣ Барахѣ, обвиняемомъ въ неисполненіи законныхъ требованій полиціи
(Засѣданіе 9 ноября 1868 года Московскаго столичнаго мироваго съѣзда 2 округа).
Еще 3‑го ноября прошлаго 1867 года извѣстный въ Москвѣ переплетчикъ, купецъ Петръ Романовъ Барашъ, подалъ оберъ — полицеймейстеру прошеніе, въ коемъ говорилъ, что въ канцеляріи оберъ — полицеймейстера производилось дѣло о воспрещеніи безсрочно — отпускному унтеръ — офицеру Петру Яковлеву Бараку (тоже извѣстный переплетчикъ) именоваться фамиліей Барашъ, и что при этомъ дѣлѣ есть отношеніе губернскаго воинскаго начальника о томъ, что начальникъ главнаго штаба приказалъ унтеръ — офицеру Петру Яковлеву именоваться не Барашемъ, какъ тотъ дѣлалъ до сего времени, а Барахомъ. Между тѣмъ у него все — таки виситъ вывѣска: «П. Барашъ», что, но мнѣнію просителя, наноситъ ему вредъ и убытокъ. А потому купецъ Барашъ просилъ оберъ — полицеймейстера обязать Бараха не употреблять ни на вывѣскѣ, ни на издѣліяхъ фамиліи «Барашъ».
Оберъ — полицеймейстеръ, получивъ это прошеніе, сдѣлалъ на немъ слѣдующую надпись: «Г. приставу Мясницкой части. По содержанію прошенія сдѣлать законное распоряженіе и мнѣ донести съ представленіемъ рисунка на вывѣску заведенія Бараха».
Приставъ Мясницкой части Гольмъ объявилъ о. содержаніи этой резолюціи оберъ — полицеймейстера унтеръ — офицеру Барашу и требовалъ при этомъ, чтобы онъ немедленно снялъ вывѣску съ фамиліею Барахъ и представилъ новый рисунокъ вывѣски съ фамиліей Барашъ. Унтеръ — офицеръ Барахъ на это требованіе заявилъ, что онъ не сниметъ вывѣски до разрѣшенія вопроса о перемѣнѣ фамиліи судебнымъ порядкомъ; что касается представленія новаго рисунка, то онъ сказалъ, что рисунокъ онъ представилъ еще въ 1864 году въ канцелярію московскаго генералъ — губернатора, но оттуда рисунокъ этотъ ему возвращенъ не былъ; другаго же рисунка у него нѣтъ. Тогда г. Гольмъ предписалъ мѣстному надзирателю понудить Бараша къ немедленному снятію вывѣски. Бъ случаѣ же отказа надзирателю предписано составить актъ и объявить Бараху, что за ослушаніе онъ подвергнется отвѣтственности. Унтеръ — офицеръ Барахъ согласился снять вывѣску, по не прежде, какъ будетъ готова новая, рисунокъ которой онъ представитъ на разрѣшеніе оберъ — полицеймейстера. Барахъ находилъ, что для его заведенія находиться безъ вывѣски около мѣсяца нельзя, такъ какъ отсутствіе вывѣски можетъ повлечь за собою денежный ущербъ. Кромѣ того Барахъ заявилъ, что онъ сниметъ вывѣску единственно дабы не ослушаться полиціи, но что онъ на это распоряженіе принесетъ куда слѣдуетъ жалобу.