Замѣчательныя судебныя дѣла (Носъ) - страница 97
Затѣмъ судъ перешелъ къ преніямъ.
Товарищъ прокурора Д. П. Тихомировъ, въ своей обвинительной рѣчи, указалъ на то, что подсудимая обвиняется въ преступленіи, предусмотрѣнномъ во второмъ отдѣленіи 1460 ст. улож. Для существованія этого преступленія требуется, по закону, чтобы мать, волнуемая стыдомъ или страхомъ, скрыла тѣло своего ребенка, вмѣсто того чтобы заявить объ этомъ какъ слѣдуетъ. Дѣяніе подсудимой Баронъ, по своей обстановкѣ, имѣетъ именно такой характеръ. По существующимъ въ обществѣ понятіямъ, рожденіе незамужней женщиной ребенка есть предметъ стыда и укора. Поэтому понятно происхожденіе отсюда волненія, подъ вліяніемъ котораго подсудимая Баронъ могла скрыть тѣло умершаго во время родовъ ребенка. Затѣмъ законъ требуетъ другое условіе: необъявленіе. Но вида этого объявленія и срокъ его законъ не опредѣляетъ.
(Съ обвиняемою дѣлается дурно, засѣданіе прерывается на 10 минутъ, и обвиняемая на это время оставляетъ залъ суда).
По возвращеніи обвиняемой, товарищъ прокурора продолжаетъ: по общему характеру 2‑го отд. 1460 статьи, нельзя не придти къ заключенію, что она имѣетъ чисто полицейскій характеръ. Поэтому объявленіе, какъ слѣдуетъ, нужно понимать не въ смыслѣ объявленія полиціи непосредственно, что бываетъ невозможно. По смыслу этой статьи, родильница должна объявить объ этомъ первому лицу, которое увидитъ послѣ родовъ. Этой — то обязанности подсудимая и не исполнила. Тотчасъ послѣ происшествія у нея была Ларіонова, и она ей ничего не сказала объ этомъ фактѣ. Только тогда она объявила о своихъ родахъ, когда объ этомъ узнали случайно, да и тутъ не сразу сказала, гдѣ ребенокъ, объявивъ предварительно, что она оставила его на перекресткѣ. Наконецъ, доказательствомъ того, что она хотѣла скрыть трупъ, служитъ и то, что мѣсто, въ которое подсудимая положила его, было извѣстно только ей одной. По всѣмъ этимъ соображеніямъ, товарищъ прокурора находилъ виновность подсудимой вполнѣ доказанной, — и, во вниманіе къ уменьшающимъ вину обстоятельствамъ, просилъ судъ назначить ей наказаніе въ меньшей мѣрѣ.
Защитникъ Е. Г. Беллингъ началъ съ заявленія о томъ, что несчастное событіе, случившееся 27 октября съ итальянскою подданной, поставило ее въ роль подсудимой. Послѣдствія этого событія подали поводъ къ настоящему обвиненію. Но для того, чтобы обвинять кого — либо въ преступленіи, прежде всего необходимо обнаружить злую волю. Обвинительная власть видитъ присутствіе этой злой воли въ обстоятельствахъ дѣла. Защитникъ съ своей стороны находитъ, что во всѣхъ дѣйствіяхъ обвиняемой до и послѣ родовъ злая воля не обнаруживается. Изъ прочитаннаго опредѣленія судебной палаты, ясно видна грустная тяжелая картина первыхъ родовъ обвиняемой. При первыхъ родахъ, да еще въ такой обстановкѣ, страданія несравненно большія, чѣмъ они бываютъ при послѣдующихъ родахъ, въ болѣе счастливыхъ условіяхъ. Отсюда понятно, что упадокъ силъ обвиняемой — и нравственныхъ и физическихъ — былъ гораздо значительнѣе, чѣмъ это бываетъ въ обыкновенныхъ случаяхъ. Въ такую — то минуту застаетъ ее обвиненіе и хочетъ видѣть въ ея дѣйствіяхъ злую волю. Родивши въ чуланѣ, обвиняемая беретъ трупъ ребенка, обмываетъ его и кладетъ въ комодъ, который стоитъ въ ея комнатѣ. Въ этомъ фактѣ обвиненіе видитъ сокрытіе трупа. Но почему же не допустить скорѣе, что это было сбереженіе, сохраненіе трупа до поры до времени. Такое предположеніе гораздо естественнѣе. Развѣ комодъ можно считать мѣстомъ для сокрытія трупа? Еслибы еще онъ стоялъ въ необитаемой комнатѣ, тогда бы это предположеніе было вѣроятно. Но онъ стоитъ въ комнатѣ обитаемой, въ комнатѣ родительницы, куда всѣ домашніе ходятъ. Притомъ комодъ этотъ не пустой, въ немъ лежитъ бѣлье, вещи, которыя могли понадобиться обвиняемой во время ея болѣзни. Гдѣ же тутъ сокрытіе? Куда же послѣ этого слѣдовало положить тѣло ребенка, чтобы не было обвиненія? Изъ судебной практики мы знаемъ, что обыкновенно скрываютъ трупы не въ такихъ мѣстахъ: ихъ зарываютъ въ землю, бросаютъ въ воду и т. и. Кромѣ того, при сокрытіи трупа, мать непремѣнно старается скрыть и слѣды родовъ, потому что какъ скоро откроются слѣды родовъ, такъ является возможность обвиненія и въ сокрытіи трупа. Къ тому же, при желаніи скрыть трупъ, попеченіе о трупѣ немыслимо; между кѣмъ мы замѣчаемъ это попеченіе въ обстоятельствахъ настоящаго дѣла. Напротивъ, мы не замѣчаемъ, чтобы Юлія Баронъ старалась скрыть слѣды родовъ. Что дѣлаетъ она послѣ того, какъ родитъ? Обвиненіе основывается на ея показаніи, ничѣмъ не опровергнутомъ, и мы должны вѣрить этому показанію. Родивши въ темномъ, холодномъ чуланѣ, она приноситъ ребенка въ свою комнату, омываетъ его и кладетъ въ комодъ. Это дѣлаетъ обвиняемая въ 10‑мъ часу вечера, когда всѣ дома, когда могли услышать, что она дѣлаетъ. Гдѣ же тутъ намѣреніе скрыть трупъ? Если бы у нея было это намѣреніе, то прежде всего она постаралась бы скрыть слѣды родовъ, тѣмъ болѣе что, по показанію свидѣтелей, беременности ея никто не замѣчалъ, и притомъ она имѣла къ этому полную возможность. Она могла вылить изъ горшка на дворъ, такъ какъ окно изъ чулана выходило туда, но она этого не дѣлаетъ и оставляетъ слѣды родовъ до утра, когда ихъ находитъ Ларіонова. Утромъ 28 числа, когда обнаруживается фактъ родовъ, при первомъ свиданіи съ г. Мартыновымъ, она дѣйствительно, не говоритъ, что ребенокъ въ комодѣ. Но строго нельзя относиться къ ея поведенію въ это время. Въ то время она находилась въ послѣродовомъ состояніи, подъ вліяніемъ испуга первыхъ родовъ, — и притомъ родовъ неожиданныхъ. По ея соображеніямъ, она должна, была родить въ ноябрѣ, а между тѣмъ это случилось раньше. Она совсѣмъ не приготовлена къ такому событію: бѣда постигла ее неожиданно. Она не могла сообразить своихъ поступковъ. Но потомъ, предавшись нѣкоторое время успокоенію, она сама того же 28 числа зоветъ къ себѣ г. Мартынова и говоритъ, что тѣло ребенка лежитъ въ комодѣ. Такимъ образомъ во всѣхъ дѣйствіяхъ обвиняемой мы замѣчаемъ нормальное, естественное проявленіе воли, сообразное съ обстоятельствами, подъ вліяніемъ которыхъ дѣйствовала обвиняемая. Проявленіе же злой воли, направленной къ одной преступной цѣли, въ данномъ случаѣ нѣтъ. Такимъ образомъ для состава преступленія не достаетъ главнаго признака — злой воли, и слѣдовательно преступленія нѣтъ. Можно положительно доказать, что у обвиняемой и не могло быть побужденій для совершенія подобнаго преступленія. Она дочь каменьщика, слѣдовательно принадлежитъ къ такому сословію, въ которомъ власть родительская значительна, въ которомъ боязнь родителей дѣйствуетъ сильно. Но изъ прочитанныхъ здѣсь писемъ мы знаемъ, что родители не отталкивали ее отъ себя, не отказывали ей въ защитѣ и покровительствѣ. Она не скрываетъ отъ нихъ это событіе, и они охотно прощаютъ ее. Если же она не скрываетъ свой грѣхъ отъ родителей, что всего возможнѣе при ея общественномъ положеніи, то какая же ей надобность скрывать трупъ отъ власти? Но есть одинъ фактъ, который указываетъ на противорѣчіе: его нужно разъяснить, чтобы не осталось и тѣни сомнѣнія въ невинности обвиняемой. Юлія Баронъ не говоритъ г. Мартынову, при первомъ свиданіи, гдѣ лежитъ трупъ, но это очень понятно. У нея къ г. Мартынову были чисто — служебныя отношенія, она не могла расчитывать на содѣйствіе и покровительство съ его стороны въ своемъ трудномъ состояніи. Событіе, случившееся съ ней, такъ несовмѣстно съ ролью няньки, что она не рѣшается прибѣгнуть къ помощи хозяина. Эта мысль о характерѣ ея служебныхъ отношеній къ г. Мартынову такъ укоренилась у нея, что она не измѣняетъ ей до послѣдняго момента. При первомъ вопросѣ г. Мартынова, она скрываетъ истину. Но потомъ оставшись одна, она чувствуетъ свою слабость, чувствуетъ, что безъ посторонней помощи ей трудно обойтись въ подобныхъ обстоятельствахъ. Она призываетъ сама г. Мартынова и говоритъ ему, гдѣ ребенокъ. Подобное добровольное указаніе со стороны обвиняемой подрываетъ уже всякую силу у обвиненія, и оно дѣлается совершенно неосновательнымъ.