Тепло, сухо, сумрачно. Какое-то небольшое закрытое помещение без окон. Вот и всё, что успела отметить краем глаза, пытаясь дотянуться до вредного Грина.
— Сколько ты еще будешь издеваться надо мной?! — рявкнула я, бросаясь наперерез и стукнув в грудь сжатым кулаком.
Раз или два, уже не помню, потому что меня тут же скрутили, поймали, обездвижили и поцеловали.
Вот так вот просто.
Только я гонялась за Грином по незнакомому пространству, а вот уже замерла, едва дыша, наслаждаясь прикосновением его тёплых губ.
Это было… классно.
Других слов у меня в данный момент просто не было.
Опыт у Грина был ого-го-го какой, потому что он целовался так, что у меня в одно мгновение исчезли все мысли из головы. Злость и ярость же моментально превратились в страсть. Такую же яркую и обжигающую.
Меня буквально скрутило от желания.
Обычно я долго раскачиваюсь: прелюдия, романтика, свечи, музыка, настрой. А тут вот так вот, с одного поцелуя… и уже закипела. Я думала, такое только в книжках бывает.
Всхлипнув, потянулась к нему. Хватка Грина ослабла, позволяя мне коснуться его груди, скользнуть выше к шее, запутаться пальцами в густых волосах. Надо сказать, его руки тоже не были статичными. Горячие ладони путешествовали по моему телу: спина, талия, ягодицы.
Именно на ягодицах его рука и осталась, сжимая полупопие, заставляя закинуть ногу ему на бедро, чтобы прижаться еще теснее, ощутить всю степень его желания. Другая рука осталась на шее, фиксируя голову, не давая вырваться.
А я и не хотела.
Касаться его губ, сплестись языками в чувственном танце, пить его дыхание и отдать взамен своё. Дрожать, желая большего. Опустить руки, чувствуя, как бешено, в такт моему, бьётся сердце.
А потом всё разом кончилось.
Грин отстранился, убирая руки, изучая меня странным взглядом.
— Успокоилась? — прохрипел демон едва слышно и взъерошил и без того лохматые волосы.
— Ч-что?
Губы горели, лицо пылало, грудь, стеснённая бюстгальтером, ныла.
— Драться больше не будешь?
Спросил и отступил еще на шаг, шумно переводя дыхание.
— То есть это был всего лишь эксперимент?
Вот не верю. Нельзя так играть страсть и желание. И его тело… Я очень хорошо чувствовала его ответную реакцию.
— Изначально — да. Потом… кхм, — прокашлялся Грин, даже не думая лгать. — Не думал, что ты такая.
— Какая?
— Страстная. Ты производишь впечатление замкнутого человека, который предпочитает думать и анализировать.
— Возможно, — скрестив руки на груди, ответила я и, наконец, осмотрелась, чувствуя непонятную неловкость и недосказанность. Надо было поговорить о произошедшем. Надо. Но не сейчас. — И где мы?