Быстро осмотрела его с головы до ног. Майка, которую у нас называли по-простому – алкоголичка, была белоснежного цвета и как никогда выгодно подчёркивала загорелую кожу и литые мышцы. Картину завершали шорты, которые открывали накаченные икры. Ни дать ни взять – картинка с модного журнала.
– Здравствуй, – я его энтузиазма не оценила и попыталась обогнуть, чтобы продолжить бег.
Но не тут-то было. Парень увязался за мной следом.
– Бегаешь?
«Нет, летаю» – несколько раздраженно подумала я.
– Угу.
– Погода отличная.
– Угу.
– Совсем лето.
– Угу.
– Аверина, может, поговорим? – вдруг резко произнёс он и схватил меня за руку.
От неожиданности, я не смогла вовремя сориентироваться и врезалась ему в грудь, вышибая воздух из собственных лёгких.
– Ох.
Но и этого Калинину показалось мало. Схватив за подбородок, он прижался своими губами к моим.
Было больно и как-то мерзко и противно.
Вырвавшись, я со всей силой врезала ему пощечину. Получилось громко.
– Ой, – пробормотала я, рассматривая красный отпечаток своей ладони на его щеке, но сожаление длилось недолго. – Сам виноват! Зачем ты меня поцеловал?
– То есть этому старику можно, а мне нельзя, – процедил Роман, делая шаг ко мне.
А сделала два шага назад, нервно поведя плечом.
– Какому ста…? Что?! Эндор не старик.
– У него еще и имя идиотское.
– Сам дурак, – фыркнула я, вскинула голову и развернулась, чтобы уйти.
– Аверина, тебе не противно спать с ним из-за денег? – крикнул Калинин мне в спину.
Не надо было останавливаться и отвечать ему, не надо было. Но я просто не смогла удержаться. Медленно обернувшись, посмотрела парню прямо в глаза.
– А тебе не противно было со мной встречаться на спор?
– Всё еще злишься! – почему-то обрадовался Роман.
– Вот ещё. Мне просто мерзко смотреть на людей, которые в чужом глазу соринку увидят, а в своём бревно не заметят, – скрестив руки на груди, парировала я. – Или думаешь, если ты золотой мальчик, то тебе всё можно? Обманывать, оскорблять, издеваться?
Но Роман и тут услышал только то, что хотел, опустив самое главное.
– То есть золотой мальчик тебя не устроил, а золотой папик понравился?
– Козёл, – от души охарактеризовала его я, понимая всю бесполезность своих попыток достучаться до его совести.
Если бы могла, то врезала еще раз.
– Или ты бревно тоже отказываешься увидеть в собственном глазу, – презрительно скривился молодой человек.
Это стало последней каплей. Чаша моего терпения лопнула. Так больше продолжаться просто не могло.
– Слушай, Калинин, чего тебе вообще надо от меня? Что ты привязался ко мне, а? Ну, не переспала я с тобой, проиграл ты спор, и что дальше? Будешь всю жизнь мне мстить за это?