Единственной радостью и якорем оставался Ромка. Калинин выразил желание присутствовать и изучать новый мир вместе со мной. Не знаю, что им двигало в этот момент - ревность или любопытство, но я была рада, что он рядом со мной. Это придавало мне сил и уверенности в завтрашнем дне.
Орис, а Беккер настаивал, чтобы я называла его именно так, был крайне любезен. Иногда даже слишком. Его взгляд продолжал вызывать во мне странные чувства, которые я так и не смогла проанализировать и понять. А голос, в те редкие минуты, когда мы оставались наедине, опускался до таких чувственных ноток, что я невольно покрывалась мурашками и мелко дрожала. И это раздражало, потому что я не понимала, что со мной такое.
Я знала, что Орис пытается меня соблазнить и очаровать. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Но в чём причина его интереса? Этого я не знала и узнавать не стремилась. Нравился ли он мне? Не могу сказать. Но отвращения не вызывал, лишь беспокойство и непонятное чувство тревоги.
На третий день наших занятий я внезапно поняла, что Призрак последние ночи ко мне не приходил, и неожиданно вспомнила его слова о том, что он скоро будет рядом. Вот тогда-то мне стало, если не страшно, то очень тревожно. А вдруг Орис и есть Призрак? Что таким образом мужчина пытается завоевать меня, стать ближе и именно этим можно объяснить тревогу и мурашки, которые пробегали по коже, когда Беккер находился рядом.
Вот только подтвердить или опровергнуть свои мысли я не могла никак. Не могла же я подойти к нему и спросить – ты Призрак? Если да, то с чего ему говорить мне правду. А если нет, то это поставит меня в более щекотливую ситуацию.
Поэтому мне оставалось только одно – ждать и учиться. А еще приглядываться к этому мужчине, пытаясь понять, верны ли мои подозрения или нет.
Страны и города, горы и леса, расы, титулы и имена, танцы и этикет, история и правила – сколько ещё мне предстояло запомнить и выучить, а времени было так мало.
- Здесь интересно. Я даже начал привыкать, - произнёс Ромка и сделал глоток горячего чая.
На восьмой день нашего присутствия в доме Нориуса мы с Калининым сидели в гостиной у камина и отдыхали перед вечерними танцами. Никогда не любила это занятие. Нет у меня к нему таланта, в отличие от Ромки, который очень красиво делал все эти па и пытался научить меня. А вот я продолжала себя чувствовать деревянной куклой или марионеткой, которую дергают за верёвочки, а толку ноль.
- Я никогда столько не учила, даже когда готовилась к экзаменам в универе, - призналась я и потерла виски.