— Ты выглядишь удивлённой, — произнес Лука после того, как официант принял заказ на напитки и оставил нас знакомиться с меню.
— Учитывая все, не думала, что ты пойдешь в азиатский ресторан.
Это было все, что мне удалось сказать в переполненном ресторане, но Лука знал, что я говорю о Тайваньской триаде.
— Это лучший азиатский ресторан в городе, и он не принадлежит азиатскому синдикату.
Я нахмурилась. Он что, находился под защитой Семьи?
— Он независимый.
— В Нью-Йорке есть такие рестораны?
Парочка за соседним столиком окинула меня подозрительными взглядами. Вероятно, для них наш разговор был более чем странным.
— Несколько, но мы ведем переговоры.
Я фыркнула.
Лука указал на меню.
— Тебе нужна помощь?
— Да, никогда не пробовала корейскую кухню.
— Маринованный шелковый тофу и говядина бульгоги восхитительны.
— Ты ешь тофу?
Лука пожал плечами.
— Если оно приготовлено так как здесь, то да.
Я покачала головой. Это было невероятно.
— Просто закажи то, что считаешь лучшим. Я ем все, за исключением печени.
— Мне нравятся женщины, которые едят нечто более существенное, чем салат.
Официант вернулся и принял наши заказы. Я вертела палочки в руках, прикидывая, как лучше ими пользоваться.
— Ты когда-нибудь пользовалась палочками? — с ухмылкой спросил Лука.
Он что, издевался надо мной?
— Родители водили нас только в свой любимый итальянский ресторан, и вообще-то, ходить куда-либо одной мне было запрещено.
В моем голосе звучала горечь.
— Теперь ты можешь ходить куда пожелаешь.
— Правда? Одна?
Лука понизил голос.
— С Ромеро или со мной, или Чезаре, когда Ромеро занят.
Конечно.
— Вот, дай покажу.
Он взял свои палочки и поднял. Я пробовала повторить его захват, после нескольких попыток удалось переместить палочки не опуская. Когда прибыла наша еда, стало ясно, что взять ими что-то гораздо сложнее.
Лука наблюдал с очевидным интересом мои три неудачные попытки поднести кусочек тофу ко рту.
— Неудивительно, что нью-йоркские девушки такие худые, если они все время едят вот так.
— Ты красивее их всех, — ответил он.
В попытке выяснить, был ли он честен, я внимательно посмотрела на него, но, как обычно, его лицо оставалось непроницаемым. Я позволила себе любоваться его глазами. Они были необычными: с более темным кольцом вокруг серой радужки, а точнее, сейчас они не были холодными, но я помнила, что такое возможно.
Лука ухватил кусочек маринованной говядины и протянул мне. У меня брови полезли вверх от удивления. Он скопировал мое выражение лица, но его было более испытывающим. Я наклонилась, сомкнула губы вокруг палочек и отстранилась, наслаждаясь вкусом говядины бульгоги. Казалось, глаза Луки потемнели, пока он наблюдал за мной.