За мной приехала машина. Обвал в одной из пещер. Нужна была помощь лекарки. Пришлось разбудить Рену и поехать туда, захватив сумку с лекарствами. Мне не доводилось раньше бывать около шахт. Да я и на заводе была лишь один раз. Тут же машина везла меня в ночь на приличной скорости, подпрыгивая на неровностях дороги. Всё вокруг было в пыли. Пыль оседала на губах, скрежетала на зубах. Я чувствовала, что Гарт там, внутри этой шахты, которую сейчас пытались раскопать рабочие. Но он был жив. Ведь он обещал выжить. Обещал.
Раненые. Перевязки, гипс, обработка ран. Я опять работала на автомате, словно машина. Вспомнились военные будни. Но взгляд то и дело уходил в сторону шахты. Их раскопали к обеду. Было много погибших, но многие выжили. Гарт хромал. Весь в пыли, но с яркими взглядом. Упрямым взглядом. В руках свёрток, который пищал. Ребёнок. Можно было бы расспросить, но какие расспросы, когда нужно вначале помочь? Я и занялась тем, что лучше всего умела делать. А потом мы шли домой. Пешком, так как машины всё были заняты. Гарт продолжал хромать. Во время обвала ему ногу задело. Похоже треснула кость, но сейчас уже зажила, только хромота ещё осталась.
— Ты на меня сердишься? — спросил он.
— Нет, — и это было правдой. Я не могла на него сердиться. Просто не могла и всё.
— Это хорошо. Просто…
— Так получилось, что ты их не бросил, а помогал вытаскивать из-под завалов раненых. А потом случился второй обвал. Я слышала, — ответила я. Малышка, которую я несла на руках, недовольно заворчала, но просыпаться не стала. На вид ей было не так много. Может месяц, может чуть больше. Хорошо, что у меня ещё молоко не закончилось и мне удалось её покормить. — А откуда ребёнок?
— У одного заключённого. Жена вместе с ним была. Когда его посадили, она за ним поехала и помогала на кухне. Как раз во время обвала она еду принесла.
— Вместе с ребёнком?
— Да. Я давно ей предлагал, чтоб она в долине поселилась, а она отказалась. Всё к мужу хотела. А он смысл потерял. Она это поняла в пещере и за ним ушла.
— Значит малышка осталась одна?
— Одна. Возьмём?
— Возьмём. Где двое, там и третьей быть, — ответила я.
Это был сон. Лёгкий сон, который опутал меня тонкой сетью после тяжёлой ночи. Мы спали всё на одной кровати. Обычно я относила детей в их кроватки, но сегодня была страшная ночь, тяжёлая, поэтому я и разрешила им спать у нас. Они лежали маленькми клубками. Сын под бок ко мне лёг, а малышка поперёк Гарта растянулась. Младшая лежала у меня на руке, потому что я её кормила. Хотела в корзину положить, да не было сил встать. Состояние было сна и яви одновременно. Вроде всё видишь и понимаешь, а пошевелиться не можешь.