— У нас выбор невелик. Либо он нас «топит», а он это сделает сразу же, как только получит наш отказ, либо на старом возводит новое.
— Тогда нам остается принять его условия! — и две пары серых глаз посмотрели на меня. Я тяжело вздохнула, набрала номер Саида Ахметовича, проклиная тот день, когда его имя появилось в моей жизни.
— Каюм.
— Это Арина….
— Ближе к делу!
— Мы согласны.
— Хорошо. Завтра приедут мои юристы и подготовят окончательные варианты договоров. В конце недели торжественно подпишем документы, не забудьте пригласить прессу. Этим вы займетесь или мои люди?
— Мы.
— Хорошо.
— До свидания! — мне в ответ не сказали вежливых слов, просто отключились. — Завтра приедут юристы и нужно в день подписания договора собрать пресс-конференцию.
— Прекрасно. Ты свободна! — равнодушно бросил отец, отворачиваясь от меня. На миг я удивленно смотрела на его профиль, осознавая, что меня культурно послали. И так всегда. Арина молодец, но нам не нужна. Закусив губу, не спеша вышла из кабинета брата.
Приходилось еще некоторое время держать лицо, не расплакаться на глазах всех сотрудников. Тихая истерика накрыла меня в машине, когда я уткнулась в руль и рыдала, жалея себя такую хорошую. Я плакала от того, что до сих пор меня цепляло это пренебрежительно отношение родных, мне хотелось сорваться с места и уехать из этого города. Дрожащими руками набрала Геру. Он должен меня забрать отсюда! Но аппарат временно выключен или находится вне зоны действия сети.
Пятница для меня не стала чем-то особенной. Я равнодушно смотрела на радостные лица сотрудников, на довольного отца, Рома тоже выглядел счастливым. Только Каюм не проявлял никаких эмоций. Даже для фотографий позировал без улыбки, холодно скользя взглядом по толпе людей. Единственный момент отложился у меня в памяти, когда нас один фотограф попросил вместе встать: держателей акций, — Каюм уверенно меня поставил возле себя по правую руку, дальше был он, потом отец и с краю Рома. Была даже попытка со стороны моих родственников навязать праздничный ужин главному акционеру, но он небрежно ответил, что его ждут другие дела. Время показанного спасения «Ребуса» истекло. Я смотрела на него, на его свиту, которая преданно заглядывала в голубые глаза и прикусила изнутри щеку. Любое притяжение можно преодолеть, было бы желание. Судя по планам Саида Ахметовича, нам предстояло трудиться в поте лица, забыв про личную жизнь. Взгляд упал на темный телефон. Гера тоже сухо сказал, что пока не время к нему приезжать, какие-то трудности на работе, но все преодолимо. Я надеялась, что уеду к нему до того, как совершу необдуманный шаг.