— Если хочешь видеть меня без бороды, брей сама. У меня рука не поднимется! — на полном серьезе сказал, но глаза смеялись.
Покрутила бритву, встала, теперь Саид сидел на ванне. Приподняв подбородок, терпеливо сидел, не дергаясь, пока я наносила пену и не умело сбривала черную бородку, слезы капали на щеки.
— Ты чего ревешь?
— Жалко… — всхлипнула, вытерла рукой нос. Саид усмехнулся, отобрал бритву, подошел к раковине и уверенными движениями довел мое дело до конца. Я с каким-то страхом ждала, когда он обернется. На меня смотрел Саид и в тоже время не он. Не веря, провела ладошкой по его гладким щекам, поражаясь, как борода может придавать солидности и возраст, а еще налет мудрости. Сейчас он выглядел моложе своих лет, а кривая улыбка манила еще больше.
Не сдержавшись, прильнула к его губам, мурлыча от блаженства. Он подхватил меня, усаживая к себе на талию, не прерывая поцелуя, вынес из ванны. Уложил на кровать и стал быстро-быстро целовать каждый миллиметр обнаженной кожи, стаскивая с плеч лямки ночнушки, обхватывая ладонями мои затосковавшие груди. Я извивалась под ним, горя внутренним пламенем, требуя молниеносного своего удовлетворения. Тело соскучилось по его бешенному ритму, по зверю. Вильнула бедрами, услышала недовольный рык, и сама себе улыбнулась. Оказывается, мой хищник ждет своей минуты, но все потеряло значение, когда его губы, его дыхание спустилось ниже пупка. Выгнулась ему навстречу, раздвигая ноги шире, давая волю своим чувствам. И мне было плевать, что мои грудные стоны, крики могли слышать не только люди в гостинце, но и мимо проходящие прохожие под окнами. Было важно то, что Саид вытворял своим языком, пальцами, заставляя мое тело дрожать, как натянутая струна. Я открыла потусторонний Космос, где и дышать не нужно было.
Дыши! Арина, дыши! — его шепот жестоко выдернул меня из моего пространства. Я хотела возмутиться, но не смогла. Любимый хищник впивался в меня уже привычными сумасшедшими движениями, он рычал, и в его рычании слышались новые нотки, значение которых не знала. Я сдалась, окончательно и безвозвратно, понимая, что мое поражение наравне с его победой, мое подчинение это не унижение, это уважение перед своим человеком, мужчиной, зверем.
— Я люблю тебя! — выдохнула ему в губы, Саид каждую букву проглотил в себя, последний раз вонзаясь резким движением в меня, и замер, переплетая наши пальцы. Наши запястья касались друг друга, его левое, мое правое, такие разные по оформлении буквы, но едины в своем смысле. Мы с ним едины, мы продолжение друг друга, мы — знак бесконечность. И хотелось верить, что всегда между нами будет бесконечность.