Хочется невероятной любви, как в фильмах. Я так отчаянно этого хочу, что желание заполняет мое сердце даже при мысли о возможности ее существования.
— Мне кажется, это было бы еще хуже, чем пойти с папой, — говорю я и делаю большой глоток вина.
Джей притворно вздыхает.
— Матильда, не ожидал от тебя такой грубости.
— Ой, все. Ты ведь ни капельки не обиделся.
Он ухмыляется.
— Да, ты права. Но я все равно хочу пойти с тобой. Это будет довольно весело.
— Вот поэтому ты и не идешь. Ни в коем случае.
— Ну-ну, — говорит Мишель, влезая в разговор. — Пусть идет. Что ужасного может случиться?
Я смотрю на нее и вижу, как подруга что-то просчитывает в уме, в то время как ее взгляд мечется между Джеем и мной.
— Много чего ужасного может случиться, Dr Pepper>20, — говорю я твердо. — Все равно я уже решила, что не хочу идти.
— Но ты ведь потратила столько денег, — дуется Мишель.
— Да, Ватсон. Ты потратила столько денег, — соглашается Джей, подталкивая меня локтем.
Я ничего не отвечаю, в унынии опираясь подбородком на руки. Меня на самом деле страшно бесят мысли о деньгах, выброшенных на билеты. Затем Мишель встает из-за стола.
— Давайте вы обсудите это между собой. Мне нужно в дамскую комнату, а потом я пойду поболтаю с красавчиком, в одиночестве сидящим у барной стойки. Покасики!
Что-что, простите? Мне казалось, сегодня ее целью было захомутать Джея. Какое непостоянство!
— Покасики? — спрашивает Джей, приподняв бровь.
— Рифмуется с «карасики», — бормочу я.
— И «классики».
— Часики.
— Матрасики.
— Выпендрясики? — говорит Джей. Я качаю головой, впервые улыбаясь, с тех пор как Мишель решила меня так опозорить. — Ладно, больше не знаю.
— Ха! Я выигрываю войну рифмовок, — объявляю я, выпрямляясь, а моя рука снова тянется к вину.
— Тебе уже лучше? — спрашивает он тихим голосом.
— Немного.
Рука Джея движется по спинке дивана, на котором мы сидим.
— Ты охренительно сообразительна, — говорит он, рот Джея очень близок к моему уху. — Тебе стоит позволить мне пойти с тобой.
Я окидываю его взглядом, скрестив руки.
— Ты не мог бы забыть об этом, пожалуйста? Я до сих пор умираю от стыда.
— Давай я притворюсь другом-геем на весь день? От этого тебе будет менее стыдно?
— Ага, как будто в это кто-нибудь поверит. Я вообще не понимаю, почему ты хочешь пойти со мной. Семинар рассчитан на одиноких женщин, а не мужчин.
— Разве я не сказал, что притворюсь геем? Так я смогу находиться там с той же целью, что и все остальные, — усмехается он.
Я смотрю на него, сузив глаза.
— Считаешь себя таким умным. Ладно, ты можешь пойти, но должен пообещать, что будешь воспринимать все серьезно.