Если так и есть на самом деле, то можешь не сомневаться — очень скоро наши схватятся с пруссаками.
В любом случае между тобой и Дюмурье стоит генерал Келлерман, и я бы страшно удивился, если бы он тебя пропустил! А ты к тому же еще и иностранец, так Дюмурье вообще может тебя повесить как шпиона, если ты до него и доберешься!
— Но у меня же приказ Национального собрания! С какой стати ему меня вешать?
— Я говорю то, что знаю… И потом, послушай моего совета, тебе лучше оставить здесь ту даму, что едет с тобой…
— Об этом не может быть и речи. — Барон заговорил шепотом:
— Она и есть мое особое задание. Это подруга генерала Дюмурье. Гражданка чуть не сходит с ума при мысли, что его могут убить, а она даже не поцелует его напоследок.
— Все женщины, отправившие своих мужчин воевать, думают так же! Вот было бы дело, если бы все они явились на фронт!
— Согласен, но дело в том, что генерал в нее влюблен! В Париже считают, что ее присутствие подбодрит Дюмурье. В последнее время он что-то совсем раскис.
— В конце концов, это его личное дело. Попытайся до него добраться!
— Благодарю, но если я пойду пешком, то не скоро доберусь. Ты уверен, что у тебя не найдется лошадей для нации?
Начальник станции задумался, поглядывая на золотую монету, поблескивавшую в пальцах путешественника.
— Если судьба нации зависит от задницы хорошенькой женщины, я не могу тебе отказать, — с громким смехом ответил он наконец. — Подожди немного, я пришлю мальчишку, чтобы выпряг лошадей. Правда, он у нас колченогий, но других у меня не осталось. Остальные ушли воевать. Не зайдете ли на минуту?
Мужчина явно сгорал от желания рассмотреть хорошенько «подругу» генерала Дюмурье. Бац отказался.
— Нет, мы не можем терять времени. Поторопись, прошу тебя! Я расскажу генералу о том, как ты мне помог!
— Вот это было бы здорово! Скажи ему, что меня зовут Ламблен. Я к его услугам. А ты и в самом деле американец?
— Ну конечно, — барон начал нервничать. Человек оказался излишне любопытным, и ему это не нравилось.
— Мне говорили, что они все краснокожие.
— И с перьями на голове? К счастью, не все такие. И уж точно такие не сражаются в армии за свободу нации!
— А что, есть и такие?
— Разумеется. Вы помогли нам обрести свободу, теперь мы помогаем вам стать свободными.
— Вот это истинная правда! Мы братья! — патетически воскликнул начальник станции со слезами на глазах. — Мы должны чокнуться за здоровье братьев!
— Но только по стаканчику! — согласился Бац. Лучше было не возражать. Оставив Лауру под охраной Бире, который помогал перезапрягать лошадей, барон увел с собой Питу. Они выпили по стаканчику очень кислого вина за старый союз братьев по оружию, потом вернулись к карете и принесли с собой кувшинчик для «брата-кучера». Несколько минут спустя, после долгого прощания, они все-таки выехали со станции. Дождь все еще шел, но уже не такой сильный. Лаура подумала, что он похож на мелкий, моросящий дождь Бретани.